Бали: шесть соток в раю

Действительно, при всем гостеприимстве островитян в их традиционные семейные дома допускают не часто. Поэтому туристов возят обычно смотреть на королевские покои, сохранившиеся, например, в Денпасаре. Скромные домики, совсем не похожие на дворцы правителей Сиама или Камбоджи, они дают хорошее представление о балийском жилище. Впрочем, утонченность королевских покоев можно по-настоящему постичь, лишь пожив в них некоторое время, — в последние годы это стало для туристов доступным за сравнительно небольшую плату.

Индуистские храмы у автомобильных дорог встречаются очень редко: даже в балийских городах их строят по другому принципу, чем в Европе. На Западе со времен Александрии храмы строились в каждом городском квартале. Появляется паства — возводят для нее приходскую церковь. На Бали же считается, что квадратно-гнездовой метод распределения храмов богам не угоден. Здесь их возводят только в тех случаях, когда видят на то волю божью. И выражается она самым причудливым образом. Владыки многочисленных балийских королевств охотно покидали двор, чтобы погрузиться в медитацию подальше от своего окружения. Ничего удивительного, что итогом этих уединений становились вещие сны и явления Брахмы или Шивы, которые советовали не откладывая строить на этом месте храм. Иногда короли заключали с богами, что называется, контракт. Например: если я одолею своего врага, то на месте победы сооружу тебе, о Вишну (или Брахма, а в седые времена — Будда), немаленький храм. Победа считалась божьим повелением к строительным работам.

Храмы возникали дам, где заканчивали свои дни великие отшельники, где во время засухи неожиданно начинал бить источник… А еще — в красивых местах. Красоту балийцы обожают. Элегантный утес, нависающий над бурным океаном и соединенный с сушей узкой тропинкой, холм, возвышающийся над речным потоком, островок посреди горного озера обязательно украшены храмами… Красота — проявление близости божества, в этом островитяне не сомневаются.

Мы миновали развилку, запомнившуюся мне еще по прошлой поездке. Там красовался «Макдоналдс» — единственный на юге острова. Однажды мне довелось отобедать в нем, и не скажу, чтобы здешний фастфуд как-то отличался от своего американского прообраза. Разве что в меню есть куриные наггетсы по-балийски, с острой приправой на кокосовом масле, есть которую людям, страдающим гастритом, я бы не рекомендовал.

Дорога в Джимбаран была более узкой, чем трасса, ведущая в Нуса Дуа. Спартаку неоднократно приходилось притормаживать, чтобы разъехаться со встречным транспортом. Иногда путь нам перегораживали внушительных размеров автобусы с зеркалами заднего обзора, напоминающими усы больших тропических жуков. Машины проползали буквально в нескольких сантиметрах друг от друга. Тем не менее все обходились без «свистунов» — помощников, которых обычно сажают рядом с собой водители автобусов в Индии или Бирме. В случае толкотни на трассе «свистун» высовывается по пояс из окна, перекрикивается и пересвистывается с рулевыми других машин, разгоняет всякую мелочь вроде скутеров. Балийские автомобилисты вели себя спокойнее и профессиональнее.

Вскоре мы повернули к морю и оказались на улице, протянувшейся вдоль знаменитых прибрежных заведений залива Джимбаран. Кафе и рестораны расположились от этого места и на север, в сторону аэропорта, и на юг, по направлению к величественным зданиям отеля «Four Seasons», которые, правда, видны не со всего побережья. Ресторан «Милонга» — цель нашей поездки — находился совсем неподалеку от поворота.

Пока Спартак закрывал дверь, я немного размял ноги, одернул футболку и незаметно глянул в зеркало заднего обзора. Выглядел я вроде бы пристойно, и даже щетина на лице могла показаться вполне гламурной. По крайней мере мне этого хотелось.

Ничего аргентинского в «Милонге» не было — за исключением нескольких широкополых шляп, которые можно встретить по всей Америке, да фотографий жгучих брюнетистых пар, замерших в различных танцевальных па. Шляпы вместе с фотографиями были развешены в проходе, ведущем от парковки к пляжу, где находились столики, и посетители почти не замечали их. Все внимание привлекало чудесное многообразие морских обитателей, лежавших на противнях со льдом. Здесь громоздились омары, креветки разных сортов, круглые ракушки («Доместик, то есть местные, му-у-ли», — так когда-то представил мне их Спартак), рыбы видов пяти. Это богатство было самым свежим; желающие убедиться могли заглянуть в жабры рыбешкам и рыбам.

Совсем рядом виднелись огромные жаровни и груды выпотрошенных кокосовых орехов. На кокосовой скорлупе здесь готовили и рыбу, и морепродукты. Жирный чад от углей, на которые обильно капал рыбий и крабий жир, облаком стоял над автостоянкой. От пляжа его отгонял легкий бриз, дующий со стороны моря в Джимбаране почти до полуночи.

— Я заеду за вами через два часа, — сказал Спартак и вернулся к машине, оставив меня с менеджером «Милонги».

— Ваш столик около моря, — произнес тот на вполне приличном английском. — Вас уже ждут.