Балканская республика (СИ)

Следовало отдать должное Булуту: хотя всё пошло не по плану и он откровенно разбушевался, сжимавшая пистолет рука совсем не дрожала. А вот у Малика колени затряслись.

На улице выла уже не одинокая сирена: множество, на разные лады и не в такт. Всё плотнее сверкали красно-синие огни.

— Малик ни при чём. Успокойся. Ни на что я его не уговаривал. Никто не портил твою бомбу.

— Да?! А какого хера она не сработала?

— Алиса не позволила.

Ави лень было придумывать какую-нибудь ложь в ответ. Для объяснений всё равно не время и не место, никому они не нужны. Он пытался решить, стоит сейчас тянуть время — или же наоборот, торопиться. Полицейские подтягивались к магазину, и долго горе-террористы тут не продержатся: наверняка сделают какую-то глупость и сгинут почём зря. Вместе с Маликом.

А то и с самим Ави, что ещё печальнее.

С другой стороны, лишнее время позволило бы лучше разобраться, чем Алиса способна помочь. Ави чувствовал себя гораздо сильнее прежнего. Возникло ощущение непостижного могущества — словно он сейчас и воду в вино обратит, только не знает, как именно это делается. Присутствие Алисы усилилось. В какие-то мгновения Ави казалось, будто она сидит сзади, касается ладонями его плеч. А иногда — будто Алиса легонько шевелит пальцами внутри черепа.

— Что будем делать?

Вопрос Зарифа вышел своевременным: перед магазином уже образовалось оцепление. Фары светили через витрину, мешая рассмотреть происходящее снаружи — но там мелькало много теней.

Булут растерялся. Дальше идеи «захватить заложников» план он не продумывал: об этом догадался Малик и это точно знал Ави.

— Ну. Они это… переговорщика должны прислать, вот. Предъявим требования!

— А какие у нас требования? — поинтересовался Ибрагим.

— Да не знаю! Эта… журналистов, вот! Пусть журналистов приведут!

— И что ты им скажешь? — снова подал голос Ави.

Пожалуй, напрасно. Крик застрял у Малика где-то в груди, так и не родившись, но зато он успел ударить Булута по руке: пуля прошла мимо. Почти мгновенно раздался ещё один выстрел, но прозвучал он совсем иначе.

Булут рухнул: половины головы у него больше не было. Кровь забрызгала ряды разноцветных упаковок, пакетов и банок, кусок мозга вывалился из разбитой черепной коробки. Малику показалось, будто он в оцепенении смотрел на это целый час, прежде чем обернуться — на деле, конечно, и доли секунды не прошло.

Сначала Малик увидел две чёрные глазницы — дуло обреза, и лишь затем — чёрные глаза сжимавшего оружие кассира. Толстяк оказался на удивление проворен. Он развернулся быстрее, чем Зариф успел прицелиться — «бах», и мусульманин рухнул, опрокинув стойку с газетами.

Парочка куда-то пропала, а Ибрагим боролся с набросившимся на него здоровяком в спортивном костюме. Боролся без особого успеха, пока не сумел прижать оружие к животу противника и пару раз нажать на спуск. Спортсмен сразу обмяк и безвольно придавил Ибрагима к полу.

Малик наконец закричал — или, по крайней мере, ему так показалось.

Несмотря на ошалевшее лицо, действовал кассир удивительно хладнокровно. Он переломил обрез: гильзы звякнули об напольную плитку. Коробка выпала из-под прилавка, патроны рассыпались, но парочку толстяк ухитрился загрести ладонью и вставить в стволы. Щёлк.

Не успел он только выбрать между двумя террористами: Малик вышел из ступора прежде. Юноша не считал выстрелы и почти не целился — просто жал на спуск, пока кассир не рухнул за прилавок, скрывшись из виду.

«Теперь я убийца» — мелькнуло в голове.

— Ибрагим! Ибрагим!

Но докричаться до Ибрагима было невозможно: совсем мозгов лишился, только от шока, а не от картечи. Выбравшись из-под трупа спортсмена, он зачем-то пополз к дверям.

— Ибрагим! Не выходи!

Без толку. Ибрагим протиснулся наружу, поднимаясь с колен: пистолет оставался в руке.

За стеклом витрины как-то странно стемнело — речь не о сгустившейся ночи. Всё вокруг магазина покрылось равномерным, непроглядным мраком: как лапочка разливает вокруг свет, только наоборот. Выстрелы из тьмы прозвучали приглушённо, будто через мягкие стены. Выстрелов было много.

Ибрагиму конец, это яснее ясного.

— Зря ты его убил, Малик… Это плохо. Это проблема. Но я думаю, её ещё можно решить. Пойдём.

— Что?..

— Пойдём, говорю.

Ави кивнул на красную дверь, ведущую в какое-то техническое помещение.

— Надо спешить, Малик. Сейчас мы… не совсем здесь. Не знаю, дело в пространстве или времени, но это ненадолго. Долго тянуть у меня… у Алисы… у нас не получится. Полиция вот-вот вломится. Пошли.

Однако Малик его не слушал. Он склонился над телом Булута и, что особенно обеспокоило Ави, по-прежнему сжимал пистолет. Нехорошо. Последнее, что сейчас требовалось Малику — оружие в руках.

— Надо уходить. Через красную дверь можно выйти, поверь мне.

— Я никуда не пойду.

— Тебе ни к чему сидеть за убийство. Ни к чему сидеть за всех этих придурков.

— Придурков?!

Ави сразу понял, что ляпнул лишнего — но слово не воробей. Потерянность во взгляде Малика сменилась злобой.

— Они моего брата убили!