Балканские призраки. Пронзительное путешествие сквозь историю

Одного из таких людей Папандреу постоянно держал в штате Министерства иностранных дел. Этот конкретный персонаж представлял собой лесоруба с претензией на интеллектуальность. В отличие от прочих он владел английским и однажды произнес пространную речь в поддержку «информационного порядка третьего мира», в которой оправдывал цензуру, введенную некоторыми африканскими правительствами, на основании того, что империализм – это тоже своего рода цензура. В 1987 г. у меня состоялся с ним разговор в его кабинете. Я спросил, не слишком ли близко находится Греция к Африке и странам третьего мира в политическом смысле. Наклонившись через стол, он доверительно заявил: «Греция не так близка к Африке, как Америка. Ты когда-нибудь видел, чтобы грек шел по улице рука об руку с черным, как в Америке? Не волнуйся, мы знаем, как вести дела с Африкой и третьим миром… Мы сказали пакистанцам, что, если они признают турецкий Кипр, мы вышвырнем в море их грязных пакистанских матросов, работающих на греческих судах»[69].

Братские отношения Папандреу с такими людьми, среди которых этот конкретный персонаж был одним из самых утонченных, всегда меня изумляли. Они лежат в основе бесспорной привлекательности Папандреу для греческих женщин, несмотря на пузо и лысину в обрамлении остатков седых волос, и в целом в основе его харизмы.

Этот человек с 1940 до 1959 г. жил в кампусах американских университетов. Никто не чувствовал себя более уверенно в изысканном мире званых ужинов в Беркли, чем Анди Папандреу со своей трубкой, в пиджаке спортивного покроя и свитере с высоким воротом. Однако в другой инкарнации он появляется в кожаной куртке и устанавливает глубокие, длительные дружеские отношения с балканскими синими воротничками, порой близкими к криминалитету, и полностью определяет их политическое будущее. Много ли университетских профессоров, даже среди тех, кто ходит в туристских ботинках и свободно себя чувствует среди простого народа, способны на это? Папандреу в ПАСОК держал на определенной дистанции именно людей, получивших образование за границей, таких, как он сам.

Папандреу требовал восхищения и в определенном смысле заслужил его благодаря редкой способности идти напролом, властвовать и манипулировать диаметрально противоположными социальными группами.

Одна из трех моих встреч с Папандреу произошла летом 1986 г. в роскошном отеле «Астир-Палас» в приморском городке Вульягмени недалеко от Афин. Папандреу в плавках и с полотенцем на шее вышел на залитую солнцем территорию бассейна в сопровождении одного из своих сыновей, которого тоже звали Андреас, и двух телохранителей в обтягивающих бедра расклешенных черных брюках и белых рубашках, расстегнутых до пояса. У одного из охранников, как я помню, на плече висела винтовка, которую он потом положил на шезлонг. Мой двухлетний сын оказался на пути Папандреу. Тот добродушно обошел ребенка и, кажется, погладил его по головке. Я воспользовался случаем, подошел и представился. «На кого вы работаете?» – спросил он. Я упомянул The Atlantic. «Да, – кивнул он. – Старый добрый бостонский журнал. Помнится, я читал его в Гарварде». Его акцент и взгляд широко распахнутых глаз спустя двадцать семь лет после того, как он покинул Соединенные Штаты, выдавал в нем почти что американца. Потом Папандреу бросил взгляд на одного из телохранителей, совершенно по-левантийски вскинув мохнатые брови, и тот быстро удалился, явно поняв задание. Судя по тому, что происходило в Греции в те времена, должен сказать, что такой разговор с Папандреу можно сравнить с рукопожатием криминального авторитета на бейсбольном стадионе.

После того как Папандреу выиграл выборы 1981 г., он укрепил свой авторитет, признав значимость греческого коммунистического партизанского Сопротивления в борьбе с нацизмом; он разрешил ветеранам коммунистического движения периода гражданской войны, вынужденным бежать в страны Восточного блока, вернуться домой; он реформировал закон о разводе в пользу женщин и легализовал гражданские браки (я женился в Греции по гражданскому кодексу: спасибо, Андреас!). Эти решения были давно ожидаемы. Но в важнейшей области греческой демократии происходили тревожные перемены.

В 1982 г. Папандреу перестал посещать парламентские сессии. Он уволил нескольких недовольных министров кабинета и добавил в свой личный штат восемьдесят советников. Это сократило его зависимость как от правительства, так и от ПАСОК. Теперь он мог править с помощью своего близкого круга и железной рукой.