Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

В то же время, на повестке дня югославского руководства, помимо внутриполитических вопросов, стоял, как один из важнейших, оборонный. 21 августа 1968 г. была повышена боеготовность частей и соединений вооруженных сил Югославии по периметру границ со странами-членами Варшавского пакта – Венгрией, Румынией и Болгарией. Особое внимание было уделено силам ПВО и ВВС, которые с 26 августа и до 10 октября были задействованы в специальной операции, получившей в целях конспирации название учения «Авала» (vezba «Avala») и проводившейся на всей территории СФРЮ. Силы ВВС находились в высшей степени боевой готовности для возможного применения имевшихся средств, использование которых предусматривалось без предварительного предупреждения противника в случае пересечения им государственных границ страны[777]. В руководстве вооруженными силами Югославии исключительно серьезно относились к происходившему в Чехословакии и проявляли обеспокоенность дальнейшими возможными действиями Варшавского пакта[778].

В концептуально-теоретическом плане в руководстве Югославии вновь была подтверждена ранее принятая стратегия общенародной войны как единственно возможной в интересах обеспечения обороноспособности страны. В новых условиях Белград был вынужден принять военно-организационные меры для усиления направлений, наиболее опасных с точки зрения вероятного нападения с территории государств-членов Варшавского блока, что неминуемо вело бы к ослаблению обороны западного направления. Последнее имело особую важность, так как югославское руководство серьезно относилось к возможности нападения на страну именно на западных рубежах. Это объяснялось тем, что на протяжении послевоенных десятилетий в Белграде существовали подозрения по поводу вероятных действий Италии с целью ревизии территориального размежевания с Югославией.

Встреча 23 августа 1968 г. И. Броз Тито с послом США Б. Илбриком, длившаяся около часа, в определенной степени успокоила главу югославского коммунистического режима, заявившего о том, что «Югославия… продолжит попытки поддерживать нормальные отношения с группой [государств] Варшавского пакта», однако, «Югославия будет жёстко придерживаться уже публично провозглашенных принципов»[779]. Несмотря на то, что Тито не обратился в сложившихся условиях за моральной и технической помощью к США, Илбрик не исключал этого в будущем. Глава Югославии фактически получил заверения американского посла по этому поводу. Таким образом, как, вероятно, полагал Тито, угроза со стороны Италии, являвшейся союзницей США по НАТО, минимизировалась. На состоявшейся 29 августа уже в Вашингтоне по просьбе югославского посла в США Б. Црнобрнья встрече с Госсекретарем Д. Раском, последний заявил, что «как НАТО, так и Варшавский пакт знают, что нападение одного [члена блока] на страну – члена другого [союза] приведёт к войне. Однако НАТО не признает право стран Варшавского пакта оккупировать территорию члена Варшавского пакта. Этого не может произойти в самом НАТО. Мы понимаем, что органы “черной пропаганды”[780] Москвы пытались состряпать миф о существовании взаимопонимания между США и СССР по вопросу о Чехословакии»[781]. Данная оценка происходящего главой американской дипломатии также укрепила уверенность югославской стороны в том, что США окажут поддержку СФРЮ в случае военно-политического кризиса. В то же время наиболее доверительные отношения в вопросе получения гарантий для Югославии со стороны Североатлантического союза сложились между Белградом и Лондоном. Именно Британия была выбрана югославским руководством на роль конфидента, способного положительно повлиять на ближайшего союзника – США. Это нашло своё выражение в настойчивых попытках югославской дипломатии выяснить возможную позицию Великобритании на случай агрессии СССР в отношении Югославии. Данный вопрос тайно от других союзников по НАТО начал обсуждаться Лондоном и Вашингтоном осенью 1968 г. после того, как югославская сторона захотела получить более определенный ответ от британского политического руководства[782]. Со стороны Великобритании через бывшего главу Форин Офиса Дж. Брауна югославскому послу И. Сарай-чичу было сообщено о том, что британская сторона прибегнет к угрозе использования силы в случае, если кто-либо обратится к подобной форме в отношении Югославии[783].