Балканский тигр

Влад извлек скальпель, чтобы разрезать скреплявшую их изоленту. Привычка соединять вместе по два-три рожка с патронами его раздражала. Насмотревшиеся дешевых боевиков сербы и косовары готовы были замотать скотчем все имеющиеся у них магазины. В результате те не лезли в подсумки и здорово мешали. К тому же Рокотов знал, что в нормальных диверсионных и разведывательных частях специально учат этого не делать — связанные между собой рожки в любой момент может переклинить; в условиях боя, когда приходится ползать на брюхе, в патронную коробку набивается земля и песок; изоляционная лента либо бликует, либо своим ядовито-синим цветом выдает местоположение бойца. Все это ведет к потерям времени при перезарядке оружия и потерям среди личного состава. Кажущееся преимущество переброски сдвоенного магазина оборачивается зачастую печально.

Голова у Владислава была набита всевозможными полезными сведениями, которые он почерпнул в экспедициях. Порой вместе с учеными в поле выходит самый необычный люд — от бичей до отставных ликвидаторов КГБ, и простому биологу оставалось только слушать их рассказы и мотать на ус.

Разрезав последнюю ленту, Рокотов аккуратно сложил магазины и отошел в сторону по малой нужде. Поливать колесо своего автомобиля он не собирался. Чай, не космонавт[29].

Перепрыгнув песчаный холмик на обочине и сделав свое мокрое дело, биолог уже собирался вернуться к «лэндроверу», но тут его внимание привлекли характерные венчики листьев на разросшихся вдоль дороги кустах.

«Ха! — Влад сорвал листочек и растер его между пальцами. — Гражданин Конопелько Гашиш Марихуанович… Чья то делянка. Смотри-ка, все прополото, взрыхлено. Хозяин — человек явно рачительный и понимающий толк в сельском хозяйстве. — Он окинул взглядом угодья. — Да тут соток десять засеяно! Пыхать — не перепыхать… Как поет Филипок: „Я поднимаю свой кальян, чтоб пыхнуть за твое здоровье…“ Эх, сюда бы нашу питерскую братию! Ноги бы мне целовали до колена. Особенно Вестибюль-оглы…»

Соседом Рокотова в его мирной жизни в Питере был маленький оборотистый азербайджанец, промышлявший торговлей марихуаной в вестибюле метро «Нарвская». Почему-то только там он сбывал свой лечебный продукт, заставляя страждущих тратиться на лишний жетон. За что и получил погоняло Вестибюль-оглы. Окрестные наркушн всерьез подозревали его в сотрудничестве с метрополитеном имени Ленина, которому он обеспечивал бешеную проходимость своим местом торговли.

Несмотря на большой наркооборот, маленького азербайджанца никак не удавалось поймать за руку. На него устраивали облавы, били в отделении милиции, врывались с обысками посреди ночи… На последних Владислав постоянно присутствовал в роли «почетного понятого», ибо его квартира располагалась дверь в дверь с обиталищем Вестибюль-оглы. Зевающий биолог привычно расписывался в протоколе обыска, журил смущенных оперативников за неурочный подъем и на следующее утро встречал улыбающегося соседа в переходе метро. По праздникам Вестибюль-оглы непременно вручал «русскому брату» — канистру коньячного спирта и предлагал «захаживать на косячок». Спирт Рокотов брал и, в свою очередь, не позволял местечковым пинкертонам подбросить азербайджанцу чужую наркоту, пристально следя за всеми их передвижениями при обыске. У биолога с наркоторговцем был уговор: если Вестибюль-оглы попадается с поличным, то это его проблемы. Но участвовать в подтасовке доказательств Влад не будет.

Дитя гор уважал соседа и оберегал его квартиру во время владовских командировок.

— Если б небо было «планом», я бы стал аэропланом… — промурлыкал биолог, подхватил полиэтиленовый пакет и принялся набивать его венчиками конопли, выбирая самые сочные соцветия.

Никогда не знаешь, что для чего может пригодиться. «Пусть будет», — подумал хозяйственный Владислав.

Глава 10. «DIE HARD».

Хирург открыл внутреннюю дверь бункера, соединяющего лабораторию с общим коридором, и услышал характерное шипение воздуха. Давление в научно исследовательском блоке было немного выше, чем снаружи, чтобы воздушными потоками не занесло внутрь микробов. Компрессорами, ответственными за требуемое давление, управлял компьютер, расположенный на верхнем этаже комплекса. В последнее время один из четырех механизмов немного барахлил, и сейчас двое техников копались в схеме.

Ясхар стоял у лабораторного стола и молча просматривал записи за прошедшие сутки. Хирурга он раздражал своей невозмутимостью и полнейшим неуважением ко всему персоналу подземной базы. Начальник службы безопасности мог без стука входить в любое помещение, рыться в личных вещах, разрешать или не разрешать включать радио, устанавливать меню в маленькой столовой, произвольно менять помощников и лаборантов.