Балканы: окраины империй

Футбольная сборная Македонии проводила домашние матчи на стадионе царя Филиппа, главная воздушная гавань страны, скромный аэропорт Петровец, носила имя императора Александра. Хайвей, ведущий из Скопье в Салоники, столицу греческой Македонии, тоже славил великого Александра, так полтора века назад в Австро-Венгрии железным дорогам в обязательном порядке присваивали имена членов габсбургской фамилии. Договоренности 2018 года развернули вектор перемен обратно. Автопуть переименован в шоссе Дружбы, хотя на дорожных указателях хулиганы замазали новое название или перечеркнули его краской. Аэропорт Скопье остался безымянным, а под памятниками императорам и царям появляются поясняющие таблички о том, что поставлены такие монументы сугубо в «историческом смысле». Все эти «извинительные» усилия выглядят вполне нелепо, хотя то, что делали прежде, загромождая историческую память памятниками, выглядело еще хуже.

Во исполнение задуманного в конце минувшего десятилетия проекта «2014» центр Скопье подвергся масштабным обновлению и перестройке. Реконструируется средневековая крепость Кале, через реку Вардар переброшена дополнительная пара снабженных 57 историческими скульптурами пешеходных мостов, на набережной появились помимо прочих вычурных зданий античного вида Музей археологии и византийских пропорций Музей македонской борьбы за государственность и независимость. Правительственный комплекс, выстроенный полвека назад в стиле социалистического функционализма, обшили плитами под мрамор. Получился неоклассический фасад, с дорическими колоннами и портиком, с античными фигурами на фронтоне. На всю эту красоту взирают изваяния героев прошлого и настоящего. Памятников в центре Скопье не пять и не 25, а вот именно что 125: есть парные, есть групповые, одни скульптуры стоят в рядок, другие полукругом, иные сидят в креслах, за столами или на тронах либо изображены в динамических порывах, прочие статичны. А кое-какие образуют настоящие исторические картины из бронзы.

Такого количества застывших в камне и металле человеческих фигур нет ни в Петродворце, ни в Версале. На одной только центральной площади Скопье я насчитал дюжину самостоятельных памятников, посвященных выдающимся личностям всех эпох. Для одной, пусть даже просторной, площади это ровно на 11 памятников больше, чем нужно. Избыток патриотизма отозвался немедленной народной отрыжкой — то ли от вполне уместной иронии, то ли от дурного усердия, в равной степени возможно то и другое. В одном ресторане я встретил такой перечень фирменных блюд: «Александр Македонский» (телятина категории премиум, сыр кашкавал, солонина, шампиньоны), «Царь Самуил» (тоже телятина премиум, но с мягким сыром), «Мать Тереза» (куриный стейк в кляре). Греко-македонское политическое соглашение не обязывает вносить изменения в меню.

Один памятник в центре Скопье, и неплохой, кстати, — всадник на словно бы крылатом коне, скачущий против ветра, — напоминает о Петре Карпоше, гайдуке, поднявшем в 1689 году восстание против султанской власти. Крестьянскую армию Карпоша поначалу поддержала Австрия, но на подступах к Ускопу (так называли Скопье в османский период) бунтовщиков остановили эпидемия холеры и смерть от этой болезни габсбургского генерала-итальянца Энея Сильвио Пикколомини. Народный герой остался без союзников. Карпоша схватили и посадили на кол на Каменном мосту посередине Вардара. Смотреть именно с этой точки в быструю мутную воду реки — особенно глубокомысленное занятие.

Я помню Скопье на рубеже веков: типичный для Балкан хаотичный город, едва ли не с фундаментов отстроенный после землетрясения 1963 года, выглядел бедненько и не слишком чисто, в полном соответствии с канонами позднесоциалистической архитектуры — холодные партийные здания, безликая жилая застройка, пренебрежение к уюту пространства, увлечение брутализмом. Теперь в центральных кварталах все иначе: богато и нарядно, в том смысле, какой в богатство и роскошь вкладывают в осознавшей свою ценность провинции.

^{Скопье. Открытка. 1937 год}