Балканы: окраины империй

Знатные албанские династии — Махметбеголлу в Печи, Ротулла в Призрене, Джинноли в Приштине, Бушатли в Шкодере — часто располагали на местах бо2льшим влиянием, чем наместники султана, поскольку власть империи на ее окраинах периодически ослабевала. Случавшиеся в албанских краях восстания были вызваны произволом местных чиновников, недовольством крестьян тяжелыми условиями жизни, высокими налогами или неуклюжими попытками колониальных администраторов разрушить старые традиции, но не всенародным порывом сбросить узы тирании — наследника пророка Владыки вселенной здесь считали не тираном, но милосердным и щедрым правителем.

Это не означает, однако, что в Дукаджинском, Призренском или Элбасанском эялетах когда-либо царило всеобщее благоденствие; Албанию и Косово, впрочем, и теперь не назовешь процветающими краями. Показатели экономического развития здесь до сих пор скромны, хотя рыночного типа торговля и причудливое новое строительство кипят повсюду. В Албании и Косове ощущается молодая, напористая энергия, и устремлена она в буквальном смысле слова на Запад. Албанцы — самая юная в Европе нация, со средним возрастом гражданина 25 лет, поскольку их семьи не потеряли традиций быстрой многодетности. Непритязательная система образования ежегодно выписывает путевки в жизнь десяткам тысяч молодых специалистов, численность которых многократно превышает возможности устройства на местном рынке труда, так что ожидать сокращения показателей безработицы не приходится.

Это одна из причин, по которым едва ли не каждая албанская семья имеет своих рабочих представителей за рубежом, где-нибудь в Италии, Германии или Швейцарии, и денежные переводы от эмигрантов позволяют существовать (довольно часто в праздности) сотням тысяч их пока остающихся на родине родственников. В Югославии албанцы-мусульмане по всей стране традиционно держали кондитерские, албанцы-христиане — ювелирные мастерские, и в разных уголках бывшей федерации до сих пор всем известно, где выпекают самые сладкие пирожные и у кого можно недорого купить кустарное, но симпатичное золотое колечко. Пары сказанных на албанском языке простых фраз достаточно для того, чтобы расположить к себе хозяев таких лавок: вам обеспечена лишняя чашка кофе, ребенку — дармовая конфета, а вашей очаровательной спутнице — скидка на украшения. Миллионная албанская диаспора[15] в Западной Европе заметна в строительном и спортивном бизнесе, активна все в тех же народных ремеслах (в Праге, например, перстни и серьги из чешского граната продаются, как правило, в магазинах, которыми владеют албанцы), а также, увы, в некоторых других промыслах, на которые обращает внимание полиция.

^{Ричард Кэтон Вудвилл. «Албанец исполняет военный танец в лагере у Улциня». Рисунок из еженедельника The Illustrated London News, 1880 год}

Сведения о том, что именно через албанские территории пролегает главный европейский маршрут наркоторговли, из Афганистана через Балканы на запад, только отчасти являются выдумками журналистов. Полагаю, что должность университетского преподавателя или клерка в какой-нибудь конторе на скромной зарплате — мечта далеко не каждого молодого жителя Гирокастры или Эльбасана; многие предпочитают выстраивать свою карьеру по-другому, и совсем не обязательно на поприще разнорабочих на промышленном объекте в Базеле. Об этом, кстати, с болью рассуждал Юсуф Буджови: «Образование у нас не имеет престижа, потому что университетский диплом легко можно купить, а главным критерием успешности является марка джипа».

Как в любых других странах, языка которых не знаешь, в Албании и Косове я поначалу чувствовал себя не слишком уверенно. Здешняя молодежь охотно, пусть и несовершенно, объясняется на английском; знания эти, очевидно, почерпнуты методом блужданий по закоулкам всемирой виртуальной паутины. Российским паспортом я не козырял, и на то были свои причины. В центре Тираны первый же случайный знакомый, узнав, что я русский, бросился демонстрировать на своем мобильным телефоне запись Парада Победы на Красной площади, и это удвоило мое старание говорить по-английски без московского акцента. Косовский пограничник, полистав на границе с Албанией документ гражданина государства, у которого с его родиной нет дипломатических отношений, вернул паспорт с подчеркнуто серьезной вежливостью — на не признанную Россией территорию я въехал на основании разрешения на жительство в стране Европейского союза. В Косове без нужды знания сербского/хорватского я не использовал, но всюду, где использовал, люди постарше охотно откликались, и ни разу не послышалось предубеждения. От приштинского таксиста я, как и следовало ожидать, выслушал подробную лекцию о международном положении, портье в отеле выразил надежду на то, что, увидев Косово, я расскажу русским или сербам «всю правду». Вот и рассказываю по мере сил, хотя правда эта — такая, какой я ее увидел, — совсем не для всех утешительна.