Балконный из деревни Берёзовка

А я вот все думал да думал, где же мое место, чем же заниматься хочется. Я ведь любую работу по хозяйству с радостью выполнял, метелок полный дневник. Только вот как до выбора дошло – загрустил-задумался.

Чтобы Балконный не заподозрил Асю в невежливости, она робко сказала:

– Можно спросить?

Тот кивнул:

– Давай, задавай свой вопрос.

– Скажи, почему ты загрустил, если с любым делом мог справиться? Тут и думать нечего, не важно, что, все умеешь.

Балконный сложил на груди руки и закинул ногу за ногу:

– Так-то оно так, да не так.

Получается, раз все могу, то и разницы нет, чем заниматься. Выбирать вовсе не надо. Пальцем в любое дело ткни – и наугад живи-поживай.

Только ты вот сперва ответь – что у тебя получается лучше остального? Какое дело выходит и спорится на все сто?

Ася задумалась, а потом стала загибать пальцы:

– Могу белье гладить. Целую стопку вчера маме нагладила. Подметать могу, еще с вареной картошку шкурку сдирать могу. Рисовать в альбоме умею и пыль вытирать с полок. Покупать в магазине хлеб и молоко тоже. Кровать заправлять и расправлять у меня хорошо выходит. Хватит?

Балконный кивнул:

– Пожалуй, что достаточно. Выбор у тебя большой получается. Вот и скажи мне, если веков пять, а то и десять изо дня в день тебе надо будет с утра до ночи только что и делать, как кровать заправлять и расправлять. Или другое – только рисовать и рисовать. Каждый день, все время. Что ж ты из этого выберешь?

Ася от волнения сильно-сильно захлопала ресницами и Балконного чуть не сдуло. Ася спохватилась, остановилась, а он зажал нос, потому что захотел чихнуть, но от его громкого чиха могла проснуться не только бабушка, но и другие соседи перепугаться.

Ася ойкнула, поправила Балконному взъерошенные волосы, пообещала хлопать ресницами аккуратнее и ответила:

– А пять или даже десять веков – это очень много?

– Еще как много. Век это сто лет. Даже твоя бабушка молодая по сравнению с веком. А если ее жизнь увеличить в десять раз. А твою в сто – и то мало. Вот и подумай.

Ася стала думать. Она представила, что десять бабушек с утра до вечера всю жизнь рисуют в альбоме. Просыпаются утром, достают карандаши и только к вечеру останавливаются. Ничего другое не делают. От таких мыслей брови Аси поползли вверх, и она ответила Балконному:

– Так любое дело надоесть может. Скучно станет. Я вот, может быть, еще не очень хорошо читаю и пишу, или даже на велосипеде катаюсь, хочу и этим тоже заниматься. Для разнообразия.

Балконный поднял вверх указательный палец:

– Вот! Теперь понимаешь, как это сложно, выбрать то, чем всю свою жизнь заниматься надо. И когда хочется, и когда не хочется. Потому что это профессия у тебя такая. Потому что ты ее сам выбрал, захотел.

От того мне и было грустно. Вроде бы и на мельнице работать любил. Зерно молол, по мешкам муку складывать помогал, от пыли чистил, от мух и мошек охранял. Хорошее дело, но, чтобы каждый день только это и делать – да ни за что. То же самое и про остальные занятия размышлял-помышлял.

Леший Ветруганович глядел на меня и не торопил. Поговаривал, скрипел руками-ветвистыми: “Ты мальчишка-домовишко, не спеши, обдумай все как следует. Только тогда у тебя сердце обрадуется, когда даже трудности пугать не станут. Поймешь сам, почувствуешь, где есть твое место. То самое. В котором и жить, и быть хорошо”.

А я все гадал да приглядывался. Даже испугался, а что, если для меня в этом мире такого места не придумано, не сделано, не уготовлено? Что же мне, так и тянуть свои века без радости?

Решил перед выбором навестить всех своих родственников, к кому дорога приведет. Еще, само собой, подругу Куку Кухонную проведать. Она ведь, в отличии от меня, легко и просто с занятием определилась-распределилась.

Затеял путешествовать по их новым местам жительства.

Родители и Леший Ветруганович мое решение одобрили.

Матушка Кикимора напекла на дорогу целый рюкзачок плюшек и обняла крепко-крепко, сказала: “Сынок-домовишко, выбирай хозяйство или домишко. Выбирай огород или сад, главное, чтобы ты выбору своему был рад. А мы тебя любим и понимаем, любое решение принимаем. А еще матушка Кикимора вложила мне клубочек водорослей. Надо только водоросль за хвост поймать и не отпускать пока верный путь не покажется.

Папенька Водяной окатил волной и сказал: “Вот тебе в дорогу камыш. Защитит, если встретится на пути дурной человек, дух, птица или мышь. Справишься с выбором и бедой ты и сам, а если будет тяжело, позови нас, мол, где вы, пап, мам. Мы тут же появимся, и вместе со всем справимся!”

Кот мой, пятелапый Степка остался дома уют стеречь и печь.

Так я и отправился в дорогу. Искать свое предназначение.

Глава 3. ДЕДУШКА ПОЛЕВИК

Честно признаюсь, в начале пути я шагал да побаивался. Я ведь дальше нашей деревеньки Березовки почти и не ходил. Только в соседних несколько раз появлялся, но это ведь не считается.

Родни у нас с головой. По всем лесам и полескам рассыпались и живут, каждый в своем месте.

Ася сощурилась:

– А как же ты понял, куда идти следует, как не заблудиться тебе в дороге?