Баллада о байкере

С нашими транзитными паспортами вопросов не возникло. Очередной шлепок печати – и на досмотр. Наркотиков нет. Оружие? Конечно, есть. Декларация – пожалуйста. Никакого беспокойства, мы тоже за установленный порядок.

Привычная до автоматизма процедура.

Немцев проверяли недолго. Фуру открыли, заглянули туда, взяли бумаги. Дитрих и Мартин прогулялись в домик под сине-желтым флагом, пробыли там минут пятнадцать. Вскоре оттуда чуть ли не выбежал сияющий Бутя, размахивая очередным документом:

– Всьо добро! Ролюем!

На лице шедшего следом Райцингера эмоций не возникло.

Дэйзи бросила окурок в урну и негромко сказала:

– Интересно, что там делал второй, если он вроде как не говорит ни по-русски, ни по-украински?

Вопрос повис в воздухе.

– При «Погаре» звоните ноль-один, – пропел Юс, когда мы все же выехали с территории российского пропускного пункта.

Это у него нервное, пройдет. Хотя действительно, такого приема я тоже не могу припомнить.

«Фрайтлайнер» отправили на боковую дорожку. Скучающий парнишка в российской форме проверил транзитные паспорта и, возвращая их, спросил:

– Спальники у вас есть?

– А что?

– Да ничего. Сегодня же Девятое мая. Праздник. Там, – он указал на административное здание, – уже сели, могут сегодня и не выпустить.

Перспектива ночевки на нейтральной полосе удручала, да и сама постановка вопроса оказалась неожиданной. Но – неудивительной. Транзитный поток через «Погар» не слишком велик, наш конвой торчит в единственном экземпляре на нейтрале с украинской стороны. В отстойнике по ту сторону границы томились два «КамАЗа».

Дитрих и Мартин отправились разбираться, Оттмар подошел к нам:

– Ничего не предпринимайте, но будьте готовы выехать очень резво. – И побежал догонять коллег.

– Кажется, что-то будет, – Дэйзи выдохнула дым. – Как думаете, сколько нам дадут за нападение на сотрудников при исполнении и нарушение государственной границы?

– Формально мы уже в России, – махнул паспортом Юс. – А по первому пункту немало. Мы на такое подписывались, а, Змеюка?

– Сейчас посмотрим, на что мы подписались.

Через три сигареты из дверей высыпала куча народа. Шолль толковал что-то полковнику, тот отмахивался от него и громко ругался.

– Да мне пофиг! У нас праздник! Рабочий день закончился! Что непонятного?

Райцингер спрятал руки в карманы и шел с каменным лицом. Бутя с обвисшими усами семенил за ними. Добравшись до фуры, он юркнул в кабину и не высовывался. Зрители почтительно держались на расстоянии.

– По коням, ребята, – сказал я, – кульминация наступает.

Немцы и военный спорили у дверей прицепа. Полковник все больше распалялся, его лицо приобрело цвет свежевыжатого морковного сока, а изо рта летели брызги слюны. Реплик Оттмара слышно не было.

– Клал я на вашу бумажку! Хотите решать – решайте, а нет – так валите! Да клал я на хохляцкие разрешения, вы мне тут не валяйте! Что ты мне соглашениями тыкаешь, что ты мне канцелярию разводишь, немецкая морда? Педант хренов! Да пошел ты! Вместе со своими бумажками, подотрись ими!

– Как думаешь, – спросила Дэйзи, – Шолль уделает военного?

– Он умеет настоять на своем. Если все разрешения в порядке – а скорее всего, так и есть, – то Шолль будет тихо и спокойно давить. Он мне при подписании контракта сам рассчитал все по весьма точным ценам. Так что я за немца. Хоть он мне и не нравится.

Из открытой фуры вынесли пару ящиков. Возле них возвышался Дитрих.

– Вот у тебя же в бумажках написано: владелец груза Бутя Эм. Ты – Бутя? Нет? Так хрена ты тут?.. Да имел я направо и налево доверенности-шмаверенности!

К нам подошел Юс.

– Военный явно денег хочет. А немцы не понимают. Или делают вид.

– Они не заплатят, – сказал я. – Не та порода. Ты лучше иди к байку, а то еще реквизируют.

Юстиниан смылся. Полковник все еще надсаживался:

– Что значит, какое начальство? Да я вас урою!

Неожиданно он замолчал. Зрители как-то нервно стали отходить от кузова. Я натянул шлем:

– Что там?

– Дитрих заносит ящики. Шолль пригрозил запись передать в какие-то органы. Оказывается, они картинку с мониторов заднего вида писали. Со звуком картинка пошла, – доложил Юс.

– Понял. Заводимся.

Нетвердо ступая, полковник убрел к домику. «Фрайтлайнер» пыхнул дымом, скрипнул и тронулся. Байки рыкнули, ворота покатились навстречу. Парнишка махнул рукой. Он явно радовался, что начальству досталось.

– Змей, – голос Оттмара в наушниках.

– Слушаю.

– Максимальная скорость.

– Понял.

За Дареевском окликнул Ингвар:

– Внимание. За нами два автомобиля. Предположительно – вражеских.

– Неужто полковник решил отыграться? – пробормотал я. И уже громче: – Юс! Ежи у нас есть?

– Конечно, есть.

– Парни, будьте наготове. Может быть, это и не по нашу душу.

– Оптимист.

«Фрайт» плевался дымом и шел довольно тяжело. Дорога не располагала к высокой скорости. Кто из немцев сидел за рулем, я не видел, но водитель явно уговаривал трэк ехать быстрее. На одном из поворотов увидел преследователей: два минивэна черного цвета с затемненными стеклами. Похоже на специально адаптированную модель.