Баллада о диване

Но ветер вдруг снова неожиданно набирал силу, решительно поднимал листья в воздух, вверх, в ласковые и бездонные небеса, и уносил их неизвестно куда и навсегда от породивших их, но абсолютно безучастных к их дальнейшей судьбе, деревьев. Из века в век всё один и тот же монотонно повторяющийся сценарий. Эх, осень, осень… Злодейка осень! Печальная красавица осень! Снова осень. Эх… Жаль… Ну, что же, здравствуйте, Ваше Величество Осень! Ненаглядная и странная, светлая и чуть мрачноватая, босоногая бродяга с бездонным взглядом! Осень… Жаль… Ох, как жаль! Непонятно чего и кого… Может быть, самих себя? Скорее всего так!

Я осторожно, как будто за мною следили, огляделся, нерешительно потоптался около ДИВАНА. Ни души, ни единого движения в обозримом вокруг пространстве… Вроде бы всё тихо и спокойно, никаких провокаций не ожидается. Вроде бы всё без подвоха. Какие-либо скрытые камеры, кажется, отсутствуют. Не наблюдаю я тайных операторов и секретных агентов, прячущихся где-то поблизости в складках местности, за деревьями и в мусорных баках. Ну, стоит ДИВАН, и стоит… Ну, кто-то выбросил его на свалку по неизвестным причинам. Бывают самые разные ситуации в нашей жизни. ДИВАН… Вещь бесхозная. Следовательно, она сейчас ничейная, а значит — моя!

Мне вдруг стало очень неуютно и крайне тоскливо. Раннее утро, понедельник, окраина города, зловещий и нервный свист ветра…. Тонкий, непонятный, как всегда, но мощный, с привкусом и запахом смеси пряностей, аромат осени, смешанный с едва ощутимым, но крайне неприятным амбре бывшей свалки. Тишина, пустота… Странная пустота, наполненная вялой безнадежностью и обречённостью. Осень, осень… О, этот чёртов запах свалки! Он надоедливо напоминал мне о том, что бытие наше рано или поздно всё-таки заканчивается!

Это, как умер человек, — пролежал скорбно в доме пару суток, его увезли, похоронили, а странный, неприятный и непонятный душок грустно и тревожно ещё витает в воздухе и пропитывает всё вокруг, и от него так просто не избавишься. Какое-то тоскливое и мутное настроение царит внутри нас, и мерзкое отвращение ко всему сущему испытываем мы в эти тяжёлые дни, переполненные печалью, обречённостью, полной безнадежностью, тяжкими думами и неподдельной скорбью… И эти чувства и ощущения, как ни странно, зачастую и более всего касаются нас самих и намного важнее они скорби по усопшему. Ну, умер человек и умер, что тут поделать… Бывает! Но, чёрт возьми, — ведь рано или поздно настанет и наш черёд!

Я вышел из состояния глубокой и мрачной задумчивости, достал из кармана мобильный телефон, набрал номер телефона моего приятеля, имеющего небольшой грузовик, извинился за ранний звонок, попросил срочно и быстро приехать. Тот некоторое время полусонно ворчал, чертыхался, отказывался от моего предложения, ссылаясь на архи важную необходимость ликвидации похмельного синдрома, однако, в конце концов, согласился, через пол часа прибыл на искомое место.

Он некоторое время молчал, с огромным изумлением и недоумением рассматривая ДИВАН, потом удивлённо и подозрительно обозрел окружающий ландшафт, который, по-видимому, подействовал на него, как и на меня, крайне угнетающе и удручающе, а затем мрачно спросил:

— Это что такое, это как? Откуда такое чудо из чудес!? Почему он находится именно здесь, в таком странном месте!? И, вообще, что ты-то тут делаешь в такую рань? Каким образом ты оказался возле этой помойки на окраине города!? Ничего не пойму!

— Потом объясню… Всё дело заключается в непредсказуемости бытия, понимаешь? — сурово произнёс я.

— В смысле? Э, э, э…

— Ну, я о чудесах… Чудеса, подчас, происходят именно в самых странных и необычных местах, там, где мы их никак не ожидаем встретить, — задумчиво и тягуче произнёс я. — Предлагаю незамедлительно приступить к самому важному делу на сегодняшнее утро.

Мы вдвоем с огромным усилием затащили ДИВАН в кузов грузовика, а потом через небольшой промежуток времени с тем же усилием выгрузили и занесли его с помощью любезного соседа ко мне в квартиру. После этого приятель, мужественно отказавшись от рюмки довольно неплохого коньяка, откланялся. Сосед с удовольствием выпил искомую рюмку и тоже откланялся. И так…