Баллада о диване

— Браво! Как хорошо сказано! — восхитилась дама, сделала глоток коньяка и ещё более порозовела.

— Ну, ну… — усмехнулся я.

— Синьор, а если нам осушить ещё по одной маленькой рюмочке этого божественного напитка?

— Деньги закончились. Увы…

— У меня есть! — решительно заявила подруга. — Эй, люди! По двести грамм водки нам! И селёдку под лучком!

— Великолепно, мадам! Это же совершенно другое дело! — на глазах расцвёл новоявленный поэт. — Сейчас я прочитаю вам ещё одно стихотворение. Его я посвящаю женщине, живущей далеко-далеко. С ней хорошо знаком наш друг, пирующий сегодня вместе с нами, — Негодяй остро глянул на меня. — Данное творение относится к любовно-философской лирике и пропитано скрытыми эмоциями, в том числе и хандрой, и ожиданием любви.

— Любопытно, любопытно, — усмехнулся я.

— Слушайте, же!

Кто ты, прекрасная? Дочь света или тьмы!?
Зачем явилась на мою планету?
Где я томлюсь в тоске от лета к лету,
Как жалкий узник проклятой тюрьмы!

Сейчас октябрь, — обиженный и злой.

Обычный день, каких бывает много.
В такие дни легко поверить в Бога,
И трудно жить лишь радостью былой.

Зайди в мой дом, садись и не робей.

Есть хочешь, — так возьми, отведай хлеба.
Дождь отшумит, и ты увидишь небо,
Что всех небес вселенских голубей!

Присядь к огню. Уже вскипает чай.

Попробуй мёд. В нём ароматы лета.
Накинь же плед. Ты так легко одета.
Ну, улыбнись чуть-чуть и не скучай!

Не знаю я, на родине твоей,

Быть может, нет осенней непогоды.
Лишь по утрам купаются восходы
В хрустальных нитях солнечных дождей.

Быть может, разум ваш совсем иной.

Быть может, он всем Миром тайно правит,
И эту Осень, как в театре, ставит,
Где режиссёр — бродяга неземной.

Но суть не в том! Ведь главное, ты здесь!

Законов жизни нашей отрицанье,
И глаз твоих зелённое мерцанье
С меня сбивает мелочную спесь…

Мне не хватало сказок и чудес.

Откуда ты, награда иль возмездье!?
Зачем сменила дальнее созвездье
На этот мокрый, полумёртвый лес!?

Глухая тишина воцарилась вокруг и в наших душах. Было грустно и зябко. Глубокая печаль вдруг накрыла меня с головой. Я конечно же сразу и закономерно вспомнил Леди Ли и на некоторое время меланхолично задумался о ней и о нас.

— Как хорошо вы пишите! — восхитилась женщина. — Великолепно! Браво! Брависсимо!

— Действительно, неплохо, — удивлённо произнёс я.

— Да, что есть, то есть… — скромно ответил Негодяй и обратил томный взор на женщину. — О, прекрасная Валькирия! О, мечта, которую даровали мне мои сны, о, свет моих очей, угнетённых тьмой, о, Лаура, о, Беатриче! Как жалко, что я не достоин вашего божественного внимания! Как обидно, что нас разделяет бездна! Я поражён и потрясён вами до самой глубины души. Души поэта и философа!

— Бездну всегда можно преодолеть, — задумчиво улыбнулась моя подруга. — Были бы в достаточном количестве подручные средства.

— Конечно, конечно! — оживился я. — Перед тобой джентльмен с очень богатым умственным и душевным потенциалом. Советую…

— Да, если привести его в порядок, то, может быть, что-то и получится, — по-прежнему задумчиво и томно произнесла дама. — А как у вас с потенцией, любезный? Я вижу, вы несколько злоупотребляете алкоголем и слегка запущены?

— С потенцией у меня полный порядок, не волнуйтесь! — ответил Негодяй. — Алкоголь ей ничуть не повредит. А вообще-то, я, конечно, люблю выпить, но переношу спиртное сравнительно легко и свою меру всегда знаю. Вот, мой товарищ вам это подтвердит.

— Да, подтверждаю сей важный факт, — улыбнулся я. — Сидящий перед вами господин способен перепить даже меня и чувствовать себя после этого вполне сносно.

— Неужели? — удивилась женщина. — Вот это да! Перепить тебя? Фантастика! Ладно, я подумаю.

— А что тут думать, мадам?! Я готов слиться с вами в страстном порыве хоть сейчас, вон за теми кустами!

— Нет, нет! — засмеялась моя уже почти бывшая подруга. — Чуть попозже, сударь, чуть попозже…