Баллада о Кольце

Сравнение, конечно, очень общее. Кольцо Всевластия вряд ли вернется туда, где появилось в этом мире. Однако именно такая задумка была у Евстасьева. Осмотреться. Понять, что это за штука такая, это кольцо, в какой плоскости оно мыслит, как оно повлияет на сознание владельца — слишком мало данных. Зная астральный вид кольца, о его поведении невозможно что-то сказать, как по внешнему виду человека тяжело отличить порядочного семьянина от редкого подонка. Однако если помимо фотографии у тебя еще и биография человека есть, или хотя бы автобиография — другое дело, тут уже можно делать выводы.

В данном случае «биографией» была та самая череда событий, что происходила в городе. И, как любой психоаналитик ищет причину отклонения в поведении пациента первым делом в истории его детства, Евстасьев изучать кольцо предпочитал с того места, где оно вынырнуло из параллельного мира.

Улица Зоологическая. С одной стороны зоопарк, от чего она и получила свое название. Сегодня закрытый — хоть милиция, или кто там другой, уже увезла обезглавленные тела обитателей острова зверей, львов и тигров, на экспертизу, открывать зоопарк для посетителей администрация не решилась. Тем более слон сходил с ума, трубил все время, стаи ворон как будто взбесились, перекаркиваясь со слоном…

С другой стороны улицы медицинский институт, ночью закрытый, поликлиника, ночью закрытая, больница, закрытая вообще на реконструкцию, завод, закрытый, автомобильный салон, ночью закрытый, парк, как правило пустынный… И лишь один жилой дом, недалеко от которого кольцо и вынырнуло.

Неблагодарное место. Никаких свидетелей. Это ведьмы могут допросить эфир, эльф поговорить с животными — для человека, пусть даже такого опытного, как Иннокентий Евстасьев, смотреть тут было не на что, спрашивать некого — вокруг лишь больные, врачи и студенты-медики, которые ночью были где-то в другой части города. Другого, собственно говоря, Скалистый и не ожидал — это не детектив, чтоб а траве остался отпечаток стопы убийцы и окурок редких в Киеве сигарет.

Пришлось действовать по старинке.

— Простите пожалуйста, вы не против, если я рядом присяду? Что-то сердце прихватило… — поинтересовался Иннокентий Аполлинарович у старушки-дворника, что, устав от службы ратной, присела на скамейке у дома отдохнуть.

— Ой, конечно, конечно, присаживайтесь, может врача позвать? Что-то серьезное? — тут же откликнулась сердобольная женщина.

— Да нет, ничего, спасибо, уже полегчало… Это погода, проклятая, давление крутит, магнитные бури…

— Ой, крутит…

— А еще на работу надо… Ведь молодежь, что, и не умеет ничего толком, пока им не покажешь все, не расскажешь, вот уйдет наше поколение, и не знаю даже, что будет…

— Ой, а когда они буянить начинают… Ох-ох-ох, у них ведь ни стыда, ни совести, ни к старшим уважения!

— И не говорите! Вам, наверно, тяжело приходится? Тут такое место, в доме одни молодые живут, мусорят много?

— Да тут еще ничего, я тут много лет работаю, всех знаю… В основном люди порядочные, хотя попадаются и такие… Ой и люди…

— Точно, точно! Вот надо мной молодые живут, так они только ночь — сразу во двор, гулять, да буянить, никому спать не дают, такой вечно шум стоит во дворе…

— Тут тихо… Я людей всех знаю, кто живет, много лет работаю, они порядочные, хотя новые недавно вселились… Совсем…

Так, мирно общаясь, Евстасьев выяснил про абсолютно всех, кто в этом доме живет. Если исключить пенсионеров, инвалидов и одиноких матерей с детьми — несколько квартир всего выходит, жители которых могут среди ночи погулять решить. Опросить, с опытом-то Скалистого — раз плюнуть!

В том, что он если не найдет хранителя кольца, то выяснит, кто это, Евстасьев не сомневался. Тут работал принцип целесообразности. Кольцо — не тот артефакт, который просто падает на землю. Оно избирает себе носителя. Избирает заранее, и хоть может показаться, что оно само попало в руки, проследив историю можно убедится, что случайностью тут и не пахнет. Если кольцо вывалилось именно тут — значит в этом имелся смысл, значит оно хотело, чтоб кто-то, выходящий из этого дома, его подобрал. Вряд ли житель. Это слишком просто — вывалилось и осталось. Скорее всего гость, выходил поздно вечером, вернее поздно ночью, от знакомых, в свете фонаря что-то заблестело, подобрал, взял с собой, дома разобрался, одел на палец…

Именно так мыслил Иннокентий Аполлинарович, бродя по квартирам, представляясь то участковым, то врачом, то работником Укртелекома, телефонную линию проверять — документы на все случаи были. И уже с третьей попытки, что, можно сказать, почти сразу, ему улыбнулась удача — хозяин, у которого действительно в последнее время телефон барахлил, поведал, что к нему ночью в гости приходил старинный приятель, одноклассник, успешный бизнесмен Леон Арцхалян, на офис которого, как только что по телевизору передавали, какие-то неизвестные напали…