Баллада о королеве драконов. Часть вторая

— В нас нет одной крови, князь, — проговорила я, чувствуя, как мой голос становится немного другим. Чужим. Более спокойным и по-дворцовому лживым. — Но, несомненно, кое-что общее имеется.

Марикита удивленно вскинула брови.

— Правда? Что же именно? — Алан казался заинтригованным.

Я знала, что каждый из них видит во мне лишь девятнадцатилетнюю девчонку. Воспитанную в небогатой семье особничего, в строгих правилах и нормах этикета. Мое лицо, годами привыкшие носить маску покорности и подчинения, наверняка и сейчас выглядит скромно и испуганно. Только вот никто даже не предполагает, что я на самом деле — «шкатулка» с двойным дном. Потому что во мне говорит не только Амелия Фати, но и Аллегрион Златопламенная. Самоуверенная, дерзкая и властная королева, для которой словесные выпады Алана Вальдошьяр и Марикиты Вальдон — не более чем детская игра.

— Огонь, ваша Светлость, — легко ответила я, протягивая руку к персику на столе. — В нас обеих горит огонь.

Я медленно откусила фрукт, позволив соку окрасить рот. Затем проживала кусок и с придыханием слизнула сладкие капли с губ.

Алан едва заметно улыбнулся, встряхнув короткими волнами волос. Его взгляд становился любопытным.

— Только не каждому дано удержать его в узде, — продолжала я, глядя теперь на Марикиту. — Огонь быстро сжигает глупых и слабых духом. Некоторым нужно иметь это ввиду.

Я снова откусила персик и отвернулась от мачехи, чье лицо стало белее мела. И, прежде чем она сумела что-то ответить, я перевела тему:

— Когда ваша коронация, ваша Светлость? Я совсем ничего не знаю!

Князь явно был удивлен моей странной самоуверенностью. В моем-то положении наполовину узницы это казалось странным. Но, похоже, он был вполне доволен.

— Завтра, Амели, уже завтра, — ответил он. — А посему я хотел бы поговорить с вами о некоторых вопросах…

Он встал из-за стола, показывая остальным придворным, что его прием пищи окончен. И, не обращая внимания на Марикиту, повел меня к балкону во двор.

Толпа особничих зашуршала за нашими спинами, подходя к столу и присоединяясь к трапезе. Теперь им можно было доесть тот десяток блюд, что были приготовлены для князя. Марикита гневно встала и многозначительно покинула зал. Но Алан на нее уже не смотрел.

Его горячая рука крепко держала меня, ведя за собой. А там по широким ступеням белого мрамора можно было спуститься в сад.

От близости этого странного мужчины меня снова бросило сперва в холод, а затем в жар.

Когда мы оказались под сенью одной из беседок, он пригласил меня садиться на скамейку, и сам тут же расположился рядом. Его сильные бедра, затянутые в тонкие серые штаны, касались моих ног, спрятанных под юбкой платья. И от этих непривычно-интимных ощущений меня кидало в дрожь. Было ясно, что он специально сел рядом со мной, чтобы я чувствовала жар его тела. Но при этом и понимала: если я самовольно отодвинусь, он не ответит ни на один мой вопрос.

Пришлось остаться на месте, каждую секунду ожидая, что он выкинет что-нибудь из разряда нашей прошлой встречи. Но мужчина вел себя так, словно между нами никогда и ничего не происходило.

— Амелия, я думаю, нам стоит сразу же перейти к делу, — начал он, глядя вдаль.

— Я согласна, — кивнула в ответ, внутренне собравшись.

— Меня интересует один вопрос, на который вам придется дать мне ответ.

Он повернулся ко мне, напряженно вглядываясь в глаза, словно собирался прочесть правду в их глубине. И спросил то, что я совершенно не ожидала:

— Где Ник Вальдошьяр?

— Что? — переспросила я, округляя глаза.

Князь предупреждающе улыбнулся одними уголками губ.

— Я знаю, что он жив, Амелия. Иначе вы не спрашивали бы о нем на последней нашей встрече… с которой вы так быстро убежали.

Я на мгновение покраснела, вспоминая тот инцидент, а затем побледнела.

— А я даже не успел рассмотреть в подробностях вашу дивную сорочку, — протянул он, вдруг придвигаясь ко мне ближе.

Попыталась отодвинуться в сторону, но подлокотник скамейки отрезал мне путь.

— Судя по всему, мальчик был в Чертоге Ночи, — продолжал он. — Но Серебряные рыцари никого не нашли.

Мое сердце испуганно забилось.

Проклятье! Как мне раньше не пришло в голову, что о господаревых детях другим наследникам престола не рассказывают! Как я могла так проболтаться?

— Вы поэтому заключили меня под стражу, а коменданта посадили в тюрьму? — вдруг с ужасом поняла я.

Алан хищно улыбнулся.

— Официальное обвинение звучит не так, конечно же, — мягко сказал он.

— А как?

Шоколадные глаза блеснули так же, как и серьга в ухе.

— Незаконное использование печати Времяворота без согласия жрецов.

— Что? — не поверила я. — Но ведь все были согласны!

Алан опасно улыбнулся, коснувшись костяшками пальцев моей щеки. Сердце стучало быстро-быстро. Я была испугана и поражена. Пламя облизывало виски, спускаясь по шее на спину и вниз. Дыхание участилось. И я не смогла отодвинуться, отстраниться от его непозволительных жестов.

— Жрец Ясноземного Старца был не согласен.

Я вспомнила худого мужчину в храме Богов. Того самого жреца, оказавшегося отцом Марикиты.

— Но это ведь неправда! — воскликнула я.

Алан усмехнулся, отвернувшись.