Баллада о королеве драконов

Такой он никогда не видел эту скромную тихую девушку, владеющую четвертым уровнем магии. Всегда спокойный, внимательный взгляд из-под толстых очков сменился бешеным и злым. И комендант понимал, что, несмотря на очевидное помешательство, на ветер Эмира слов не бросает. А значит, произошло что-то ужасное. И он догадывался, что именно.

Вайлар поднял со стола бокал с огненной водой Рейдана, настоянной на сухих ягодах шиповника в дубовой бочке. Рецепт медсестры Лавуне, которая с некоторых пор стала носить коменданту разные успокоительные настойки.

Напиток обжигал горло, горячил кровь. Об успокоении тут речи, конечно, не шло, но на вкус питье было неплохим. А аромат дуба приятно щекотал ноздри.

Вайлар задумался о том, что неплохо будет подарить одну бочку господарю. Такую штуковину он вряд ли пробовал у себя в замке, где кроме виноградных вин вообще ничего не пьют.

В этот момент в комнату вошла его помощница. Ее лицо было серьезным. Мужчина с порога понял, что она наконец готова задать вопрос, который уже много дней вертится у нее на языке.

– А что ты будешь делать, когда она все узнает? – спросила госпожа Джармуш, стоя в дверях и не решаясь пройти дальше. Она еще не поняла, в каком настроении был ее начальник, но терпеть собственные муки совести было уже слишком сложно.

Вайлар резко развернулся, отчего полы его плаща всколыхнулись, так же как и черные пряди волос. Серо-стальные глаза опасно потемнели. Помощница напрягла силу воли и не отшатнулась, как хотелось бы.

– О чем она узнает? – прозвучал ледяной вопрос.

– О том, что на самом деле Аллегрион не была таким уж чудовищем, как ты ее описал. А может быть, о том, что оборотень по имени Астер жив? Или о том, что зелье, которое в Топях влили в Амелию, медленно убивает ее?..

– Замолчи, – рявкнул Таркон. И ртутные глаза превратились в черное пламя. – И никогда больше не произноси всего этого вслух. Поняла?

Настурция кивнула, и мрак исчез из взгляда коменданта. Он снова стал холоден и спокоен, как гранит Чертога.

– Она не узнает. С ядом я как-нибудь справлюсь. Найду способ.

Настурция смотрела на хмурое лицо начальника и не верила. Потому что, кажется, впервые в жизни он был вовсе не уверен в своих словах.

– А насчет оборотня – мы договорились с Астером: жизнь его банды за инсценировку его собственной смерти. Остальное – лишь детали…

Голос коменданта звучал глухо и низко.

– Оборотень должен был заставить Амелию дать слово не сливаться с духом королевы. И он сдержал обещание…

– Но зачем, Вайлар? – произнесла Настурция тихо. Помощница редко обращалась к коменданту по имени. Но сейчас был особый случай.

– Потому что драконы не должны возродиться. Никогда, – он повернул к ней волевое загорелое лицо, и его глаза опасно вспыхнули.

В них словно отразилось прошлое и будущее, свет и тьма, жизнь и смерть. В них горел огонь настолько дикий и опасный, что, казалось, он может сжигать города.

Древняя вампирша отошла на шаг назад, склоняя голову в подчинении силе гораздо более могучей, чем она сама.

– Да, господин.

Вайлар отвернулся, развязывая тесемки плаща и скидывая его на пол, срывая белоснежную рубашку. Его движения были резкими и порывистыми, как ураган.

Настурция понимала, что это значит. Она отошла в сторону, давая господину простор.

Вскинув руку вперед, Вайлар выплеснул силу. Он не стал рисовать печать для портала, он просто разорвал пространство, открывая путь туда, где его ждали высокие бескрайние горы и залитая солнцем снежная вершина.

Настурция закрыла лицо рукой, воздух треснул, расходясь кривой расщелиной и открывая дверь в иной мир. Комендант крепости-тюрьмы шагнул в образовавшееся отверстие, полной грудью вдыхая морозный воздух. Он стоял на самой вершине огромной скалы, а иссиня-белый снег отбрасывал солнечные блики на его загорелую кожу.

Настурция подошла ближе к порталу, заглядывая сквозь рваное пространство в мир, где ни разу не ступала нога вампира. Иное, немного красноватое солнце улыбнулось ей, уронив сквозь отверстие теплый луч.

Вайлар Таркон шагнул к самому краю пропасти. Он вовсе не смотрел себе под ноги, словно и не боялся упасть. Его взгляд был направлен вдаль, на дивные по своей красоте зеленые просторы, на леса и реки, которые с такой высоты казались лишь рисунком на карте.

Ледяной ветер взметнул черные волосы коменданта Чертога Ночи. Настурция вздрогнула, когда холодок коснулся и ее кожи тоже. Она и не поняла, как, прикрыв глаза, стала напевать слова древней баллады, которую, по слухам, написала сама Проклятая богиня, тоскуя о своих детях:

Но огонь живой под чешуей грохочет,
И сияет взгляд, как звездная метель,
Он последним слишком сильно быть не хочет,
Жаль, желание – лишь искра в пустоте.

Но, расправив в небе крылья цвета ночи,
Злато солнца расплескав по черным перьям,
В небесах мерцают угольные очи…