Баллада о краденой памяти

Эн Ди прилепил к виску металлическую пластинку, коснулся ее. Багровая Юри проворчала:

— Что-то ты по старинке облик меняешь?

Эн Ди усмехнулся:

— Это вовсе не то, что ты думаешь. Это просто украшение с планеты Тарсаон. Оно распыляет ничем не пахнущее вещество кланг, блокирующее отрицательные эмоции.

— Профессионалы их не испытывают, — улыбнулся А'Харрн. Эн Ди слегка поклонился ему:

— Верно. Но я просто хочу выпить и поболтать в приятной даст чувство уюта и мне, и собутыльникам, — Эн Ди щелкнул пальцами и принял вид обыкновенного парня в куртке, свитере, джинсах и кроссовках «ZENGER». Вытащил из пачки «Salem» сигарету, затянулся прохладным ментоловым дымом, — Ну я пошел.

— Скатертью дорога, — фыркнула Юри.

5. Этли

— Что с тобой, сестра? — князь погладил по спине уткнувшуюся в мягкие шкуры, разбросанные по постели, младшую сестру, — Этли, кроха?

Влажное всхлипывание. Спина еще не достигшей совершеннолетия сестренки сердито дернулась.

— Ну послушай, ведь всё уже кончилось, — попытался он успокоить перепуганную девочку, — Ведь уже все хорошо?

Этли покачала головой, но постепенно успокоилась. Шмыгая носом она повернула голову:

— Мне так страшно… Посиди со мной, братец!

— Все уже кончилось, — повторил князь. Сестра покачала головой:

— Не знаю. Мне страшно… Ну, не того, что уже было. Мне кажется, мы только получили передышку, братец. Не могу сказать, то есть не подберу слов, чтобы передать, что творится в душе. Впереди все черно. Колдун… Он сделал, — сестра поморщилась и помахала рукой, — Он вызвал силы, понимаешь меня? И теперь они здесь, я чувствую. Они злые, эти силы. Может, мы и не виноваты, но им всё равно. И если мы хоть чуть-чуть помешаем, то нас не будет. Нас прихлопнут, как муху, и даже не заметят этого.

Князь нахмурился. Его сестра Этли, странная девочка, часто непонятная и какая-то чужая, иногда говорила с ним. Предсказывала будущее. И только высота происхождения спасала ее от уготовленного колдуньям конца. Она совсем не умела «быть такой как все», и старый, покойный теперь уже князь Сандери поэтому любил ее больше всех, беззащитную тоненькую златоглавую Этли, не умеющую притворяться.

В голову Халрику вдруг пришло: а вдруг покойник так выделял ее еще и потому, что она иногда помогала ему предсказаниями править государством? Ведь то, что она говорила, почти всегда сбывалось.

— Этли, сестренка… Скажи мне, что ты видишь. Не бойся, я же с тобой, — хрипло попросил князь. Девочка подняла на него вновь наполняющиеся влагой глаза:

— Там страшно, братец! Небо исторгнет четырехрукого человека, и он будет биться с тем, кто был вызван колдуном. Сила его непостижима, братец. У него два страшных, черных меча, выкованных в незапамятные времена неведомыми богами другого мира, и в них все зло и все разрушение для нашей земли, ибо этими мечами разрушит он города и села, даже не прикасаясь к ним! Я вижу, как замах его меча исторгает колдовской свет, и свет этот падает на наши прибрежные города — гавани, испепеляет их, хотя этот человек находится во многих днях пути от уничтоженного. И по левую руку от него идет зверь, пожирающий души, а по правую летит ведьма, иссушающая мозг и сводящая с ума… Мне страшно, братец, — заплакала она, — Ты великий воин, ведь я видела, как ты оборонял ворота от прорвавшихся воинов Дикой Рати, но даже если бы ты был в тысячу раз сильнее — ты и на миг не остановил бы их! Ты только отсрочил беду, но она стала во много раз больше. Если ты выполнишь обещанное, тебе отомстят его спутники. Если не выполнишь — ты видел, что может быть со страной.

— Пока я могу поднять меч, я буду защищать тебя и других. Но ты не сказала про того, который истребил Дикие Рати. Что будет делать он?

Этли покачала головой:

— Его сила тоже злая. Они бьются друг с другом везде, где сталкивает их судьба. И везде оставляют после сражений гарь от берега до берега, безлюдные руины городов, чуму, бесплодную землю и отравленные реки… Горе нам, брат!

— Надеюсь, что твое предсказание не сбудется, — неуверенно пробормотал князь, вспоминая слова, сказанные Тунгом на башне, — Ведь он обещал не причинять вреда ни мне, ни людям Миррор.

Сестра горько усмехнулась:

— Мне кажется, он забыл о своем обещании еще раньше, чем покинул тебя. Наша страна значит для него меньше, чем для тебя мотыльки, кружащие у пламени светильника. Даже его заклятый враг, для битвы с которым ты так поспешно предложил нашу страну, даже он не так беспечно относится к своим обещаниям. Но это не значит, что он лучше. Оба они бесконечно чужие нам! Даже оттого, что кто-то вспомнил про наш мир, скоро здесь все изменится. Идут перемены…

Она совсем успокоилась, вздохнула и прижалась щекой к руке князя:

— Ну вот, опять это кончилось, и я стала обыкновенной девушкой. Побудь со мной еще немножко. А потом можешь идти решать свои скучные, государственные дела.

Халрик провел ладонью по шелковистым, чуть вьющимся длинным волосам столь редкого в Миррор золотого цвета. Сестра прикрыла глаза: