Баллада о Любви

Для меня эта ночь – вне закона,
Я пишу – по ночам больше тем.
Я хватаюсь за диск телефона,
Набираю вечное ноль семь.

«Девушка, здравствуйте! Как вас звать?» – «Тома».

«Семьдесят вторая! Жду, дыханье затая…
Быть не может, повторите, я уверен – дома!..
Вот уже ответили.
                               Ну здравствуй, это я!»

Эта ночь для меня вне закона,

Я не сплю – я кричу: «Поскорей!..»
Почему мне в кредит, по талону
Предлагают любимых людей!

«Девушка, слушайте! Семьдесят вторая!

Не могу дождаться, и часы мои стоят…
К дьяволу все линии – я завтра улетаю!..
Вот уже ответили.
                               Ну здравствуй, это я!»

Телефон для меня – как икона,

Телефонная книга – триптих,
Стала телефонистка мадонной,
Расстоянье на миг сократив.

«Девушка, милая! Я прошу – продлите!

Вы теперь как ангел – не сходите ж с алтаря!
Самое главное – впереди, поймите…
Вот уже ответили.
                               Ну здравствуй, это я!»

Что, опять поврежденье на трассе?

Что, реле там с ячейкой шалят?
Мне плевать – буду ждать, – я согласен
Начинать каждый вечер с нуля!

«Ноль семь, здравствуйте! Снова я». – «Да что вам?»

«Нет, уже не нужно, – нужен город Магадан.
Не даю вам слова, что звонить не буду снова, —
Просто друг один – узнать, как он, бедняга, там…»

Эта ночь для меня вне закона,

Ночи все у меня не для сна, —
А усну – мне приснится мадонна,
На кого-то похожа она.

«Девушка, милая! Снова я, Тома!

Не могу дождаться – жду, дыханье затая…
Да, меня!.. Конечно, я!.. Да, я!.. Конечно, дома!»
«Вызываю… Отвечайте…» – «Здравствуй, это я!»

1969

«И душа и голова, кажись, болит…»

И душа и голова, кажись, болит, —
Верьте мне, что я не притворяюсь.
Двести тыщ – тому, кто меня вызволит!
Ну и я, конечно, постараюсь.

Нужно мне туда, где ветер с соснами, —

Нужно мне, и все, – там интереснее!
Поделюсь хоть всеми папиросами
И еще вдобавок тоже – песнями.

Дайте мне глоток другого воздуха!

Смею ли роптать? Наверно, смею.
Запах здесь… А может быть, вопрос в духах?..
Отблагодарю, когда сумею.

Нервы у меня хотя луженые,

Кончилось спокойствие навеки.
Эх вы мои нервы обнаженные!
Ожили б – ходили б как калеки.

Не глядите на меня, что губы сжал, —

Если слово вылетит, то – злое.
Я б отсюда в тапочках в тайгу сбежал, —