Баллада о Розеттском камне

Всего и надо было, что забрать документы, но... Представьте себе, что в течение десяти лет родители вам только и повторяют: «Институт! Институт! Институт!» Вы уж невольно и жизни себе иной не помыслите, кроме как поступить в институт. Чего ж там хорошего? А вот послушайте. Лекция первая. Аудитория битком набита. Входит лектор. Фраза первая: забудьте все, чему вас учили в школе. Фраза вторая: по закону бутерброда, а бутерброд, как известно, падает маслом вниз... Фраза третья: за все хорошее надо платить. Вторая лекция. Третья... Предметы и лекторы меняются, фразы — остаются. Не слышно живого слова, и желание учиться отпадает.

Ах, да! Была одна лекция. По физике. Лектор, Виктор Николаевич (В. Н.), вошел в аудиторию, встал у первых рядов, пытливо уставив взгляд в нас, студентов: «А скажите-ка, мои дорогие, кто из вас читал «Мастера и Маргариту»? Поднимите-ка руки!.. Так, никто не читал. Ясно... Вот курс-то какой неинтересный попался! Тогда начнем терзать физику... Бедная, бедная физика! И что это за студентов набрали в этом году? И где их только взяли?!»

Всего и надо было, что... Но — куда потом?.. В городок, откуда «хоть три года скачи»?! Так все и пошло, и покатилось дальше...

— Здравствуйте, староста. Берите билет... Без подготовки?

— Пожалуйста.

— Ну-ка, ну-ка, а то о вас прямо легенды ходят... Какой третий вопрос?

— Почему — третий?! А первый?

— Вы же все знаете?!

— «Принцип относительности Эйнштейна»... Предположим, что мы наблюдаем из некоторой инерциальной системы отсчета произвольным образом движущиеся часы...

— Послушайте, неужели вы весь учебник наизусть знаете?

— Половину. Что нужно было к экзаменам.

— Нет, вы скажите, знаете наизусть все темы? Честно?! Ладно, предположим, я вам верю. Но у нас не курсы по декламации наизусть. Студент должен продемонстрировать на экзамене понимание законов, а преподаватель — понять, кто ходил на лекции, а кто...

...чтобы я могла понять, кто меня слушал, а кто...

— Что? Ничего?.. Итак, объясните мне, староста, как у Эйнштейна видится галилеевское: «Уравнения динамики не изменяются при переходе от одной инерциальной системы отсчета к другой»?

— Представьте себе, что у нас есть две инерциальные системы отсчета, движущиеся друг относительно друга...

— Подождите, староста. Вы опять преподносите физику от Савельева, а я ее слышал тысячу и один раз. Сделайте милость, дайте послушать физику от Петровой. Представьте себе, что я приехал из племени куракуту узнать, что такое принцип относительности. Вот и расскажите мне...

— Но для этого надо, чтобы одна инерциальная система двигалась относительно другой с постоянной скоростью?!

— Не морочьте голову, староста! Я живу рядом с Машей Васиной... с Марией Николаевной! Она взахлеб рассказывает, как вы сдавали теорию вероятности, вашу трактовку метода Монте-Карло! Так что давайте, староста. Выбора у вас нет — иначе мы окажемся в разных системах отсчета: я — здесь, а вас вышвырнут с соответствующим ускорением вон! Давайте, староста! За все хорошее надо платить!

— Мы и так в разных системах отсчета! В нашей — бутерброд зависает в воздухе, а если вдруг случайно и упадет, то обязательно маслом вверх! И все хорошее у нас делается бесплатно!

— Вы сами сделали выбор, староста. В нашем институте вам делать нечего. Езжайте сеять доброе и вечное бесплатно, в колхоз. И не думайте, что вы сумели меня обмануть: вызубрить учебник мало, надо — понять!..

Ты значишь то, что ты на самом деле.

 Учебу в институте одолей,

 Стань аспирантом, но в душе своей

 Ты будешь только то, что ты на самом деле.

(Слыхали: Бизе-Щедрин... А это: Гете-Леночка!)

Лена, Леночка, бывшая староста и бывшая студентка, стояла в коридоре, держа в руках учебник и чужую тетрадь с лекциями. Ей казалось, что полчаса назад жизнь ее утратила всякий смысл. Но тут где-то на этаже открыли окно, и сильный порыв ветра подтолкнул Леночку в спину. Она обернулась. Ветер расхохотался и потянул ее за юбку. Лена отмахнулась, тогда ветер сорвал ее с места и, приподняв над полом, швырнул навстречу идущему человеку. От удара оба сели на пол. Лена покраснела: «Извините, я...» И замолкла. Это был он. Судьба впервые столкнула их в коридоре после сдачи экзаменов. «Что с тобой?» «Меня выгнали».

И навстречу вновь полетели лестницы, коридоры, знакомые и незнакомые лица. Мы летели долго, но когда я случайно взглянула в его сторону, оказалось, что рядом со мной, просвечивая сквозь бренную оболочку, отягощенную четвертым десятком, летел юный прекрасный семнадцатилетний мальчик, веривший в добро и делавший его бескорыстно — как это и принято в нашей инерциальной системе...