Баллада о рыцаре. Цена верности

Хоб, осмелившийся, наконец, оглядеться, с удивлением заметил, что теперь от самого Калеба исходит неяркий голубоватый свет. Да и внешне бывший император несколько изменился. Он не прибавил в росте или ширине плеч, но от всего его вида теперь исходила такая уверенность и сила, что Хоб понял все. Клятва была принята. Королева обрела нового слугу, а раз самого Хоба оставили в живых, значит, он лицезрел перед собой своего нового хозяина. Хоб низко поклонился Калебу и сказал:

— Готов служить вам верой и правдой, господин мой Первый Паж!..

*****

Занятия в университете закончились, как обычно, довольно поздно. Большая часть дня уже миновала, а столько еще предстояло сделать: сходить в магазин, приготовить ужин, подготовиться к завтрашнему семинару. Подруги звали в кино, но развлекаться совсем не хотелось, слишком уж она устала за эти дни.

Оля привычным движением поправила волосы и легким шагом направилась по аллее в сторону крупного торгового центра, несколько лет назад выстроенного неподалеку от университета. Там она и купит все необходимое, а то в частных магазинчиках рядом с домом постоянно торгуют подпорченным товаром.

Идти тут недолго — минут пятнадцать такого вот прогулочного шага, а значит, можно подумать о Нем…

Это давно уже вошло у нее в привычку: каждую свободную минуту она размышляла о Нем. Она привычно представила его таким, каким видела в последний раз — изможденным, израненным, бессознательным, лежащим на больничной койке, но таким милым, родным и близким, что даже сейчас она не могла сдержать слез, вспоминая его истерзанный облик.

Она вспоминала тот день, когда в доме раздался звонок и уверенный мужской голос попросил ее к телефону, а когда она недоуменно спросила, с кем имеет честь, голос представился Виктором — другом Джека. Оля не знала в тот момент, можно ли верить этому человеку, но Виктор говорил так убедительно, что девушка отбросила все сомнения и срочно выехала в Москву.

И не ошиблась. В палате действительно лежал Джек — тот, кого она встретила случайно и кого до сих пор не могла позабыть. Он был в коме, врачи в своих прогнозах отпускали ему всего несколько дней жизни, но Джек продержался почти шесть месяцев, и лишь когда даже его друзья решили, что дальше тянуть нельзя, Виктор прибег к крайнему средству, о котором поведал ей крайне мало.

Оля присутствовала при исцелении, но не успела перемолвиться с Джеком ни словом. Только открыв глаза и оглядевшись, он сказал лишь «Домой!», а затем исчез вместе со старым доном Карло. Больше от них обоих не поступало ни малейших известий.

Оля верила, что ее Джек (так она стала называть его еще после самого первого расставания, сердцем чувствуя, что они еще увидятся) жив, и что рано или поздно судьба подарит ей еще одну, такую долгожданную, встречу с ним.

Тех денег, что тогда оставил ей Джек, она почти и не трогала. Даже матери своей она ни слова не рассказала о произошедшем в те далекие дни, а уж подругам и подавно. Это был лишь ее секрет, ее великая тайна. Деньги она спрятала на антресоль, куда мама не залезала. Там хранились разные старые ненужные вещи, там же нашел свое пристанище и рюкзачок, в который Оля засунула тот самый кожаный портфель с целым состоянием, похищенным из банка.

Конечно, в самые сложные для семьи времена она доставала из портфеля одну или две банкноты, придумывая каждый раз для матери новые истории об их происхождении. Эти деньги не раз выручали их, но открыто тратить средства Оля не собиралась.

Лишь только когда ее нагло вычеркнули из списков бюджетников, хотя нужные баллы она набрала, пришлось выложить круглую сумму за платное обучение, но тут выбора у нее не оставалось — отсутствие высшего образования в наше время закрывает практически все пути.

Матери она в очередной раз соврала о найденном толстом кошельке без каких-либо данных о владельце, и мама поверила, как всегда верила своей дочери.

Учеба потекла, как и у всех — спокойно и размеренно, только сессии всегда удивляли своим неожиданным наступлением.

Иногда она виделась с Кириллом. Тот сдержанно рассказывал о своих делах, но Оля этому и не удивлялась. Слишком уж разной жизнью они жили. Кирилл вступил в орден и особо распространяться просто не имел права, Оле же тоже рассказать особо было нечего, поэтому все их разговоры раз за разом сводились к давним событиям, которые девушка до сих пор переживала, а для Кирилла они уже давно канули в прошлое.

Конечно, она могла бы устроить свою жизнь иначе. Тех денег в портфеле хватило бы для покупки квартиры в Москве и еще осталось бы на учебу в престижном университете. Но только вот она боялась, что в таком случае Он может ее не отыскать, когда придет за ней.

А в том, что он придет, она не сомневалась. И день за днем ждала его, сожалея о прожитых без него минутах.

Редко бывает, чтобы детская первая влюбленность, ничем не подкрепленная, переросла в настоящее глубокое чувство, но у Оли случилось именно так. И она об этом ни на миг не сожалела.