Баллада о Великом Маге (СИ)

— Мало того, что лучший друг наврал мне с три короба, мало того, что мы уже неделю как паримся в этом душном бараке в ожидании неизвестно чего, так теперь еще и ураган пришел по нашу душу, — Магос босиком в одной нижней рубашке мерил комнату шагами своих тяжелых жилистых ног и недовольно ворчал.

Теодор сидел у неплотно закрытой ставни и, придерживая ее рукой, наслаждался сочившейся с улицы прохладой.

После очередного круга разъяренного товарища по комнатеТео обернулся и сказал весьма добродушным тоном:

— Мне казалось, что эта жара никогда не спадет. Но гляди, Магос, — кажись, все налаживается.

— Надеюсь, — буркнул Магос, — так как мне уже надоело питаться прошлогодними запасами, сидя взаперти с самым отъявленным лгуном королевства. Нормальной еды нет, воды не хватает даже попить, не то что помыться. Единственная на весь огромный город таверна закрыта. Ты, когда зазывал меня сюда, ни словом не обмолвился, что в городе всего одна таверна! — орал Магос. — И ни одного кабака. Или борделя. Да и я хорош — купился на твой обман.

— Прекрати называть меня лгуном и обманщиком.

— А как называется, когда тебя завлекают в заведомо гнусное место обещанием гор золотых, а на деле золотые горы оказываются медным пятаком?

— Ну, — обиженно протянул Теодор, — я бы не назвал Гомункулус[2] медным пятаком. Это все же одно из самых востребованных магических оружий.

— Ага. И он есть у каждого второго клирика и каждого третьего мага королевства… — Магос бросил презрительный взгляд на лежащий на незаправленной кровати широкий красный меч с грубой рукоятью и чешуйчатым узором, разбегающимся от гарды по всей поверхностиклинка.

— Твой Гомункулус улучшен, ты не заметил? — Тео безуспешно пытался привести товарища в доброе расположение духа, но про себя подумал, что от безделья Магос стал капризным стариком.

— О! Он светится, — ерничал Магос, — теперь можно идти на ночную охоту.

— Я достал тебе Робу Кошмаров… — начал Тео.

— …которой я до того лишился по твоей милости, — едва слышно буркнул маг.

— …и приличный меч… — закончил было Тео, но тут Магос просто взорвался.

— Ты обещал мне Череп Дракона!!!

— Я не соврал. У нашего генерала и вправду есть рецепт Черепа Дракона, и я уверен, если ты себя проявишь, он с радостью отдаст его такому достойному и…

— Ой, все, — Магос прервал Тео, не давая тому больше вставить и слова. — Даже если случится так, как в попытках меня умилостивить мне поет наш сладкоголосый Тео, мне потребуется несколько лет, чтобы достать все элементы, необходимые для создания этой булавы. Но если у меня все получится — то да, сможете меня с ней и сжечь, когда я умру, счастливо дождавшись эдакого чуда!

Раскат грома заглушил последнюю фразу Магоса.

— Как только закончится этот ливень, я отправляюсь назад, в Хейн. Засуха не затронула южное королевство. Я оставил присматривать за делами Тоффа, этого болтливого недоумка. И если я вернусь прямо сейчас, то он не успеет нагородить дел, и я смогу спокойно продолжать заниматься торговлей.

— Хотя бы давай дождемся встречи с генералом Клаусом.

Магос обдал Тео гневным взглядом:

— Твой хваленый генералишка уже целую неделю никак не найдет время поговорить с нами. И я не намерен ждать более ни дня.

Магос распахнул ставни, и ледяные струи обдали его с макушки до пят. Мужчина поспешно закрыл окно.

— Гроза утихает, — прошипел он, отжимая мокрые волосы. — Я собираюсь, и как только Магдалина появится на площади…

— Валентина.

— Что?

— Хранителя портала зовут Валентина.

— Да какая разница, как ее зовут?! — вскричал Магос, снимая с себя мокрую рубашку и переодеваясь в свое гражданское платье с позолотой, в котором он, блестящий и великолепный, осветил своим присутствием изнывающие от жары улочки Орена неделю назад в сопровождении своего недалекого, но верного компаньона. — Важно, что ужинать я буду свежим крокодильим мясом, вспоминая устроенную тобой ловушку как недоразумение.

Магос при всем параде стоял у дверей гостевого дома, ожидая окончания грозы, с тем чтобы прошагать прощальную сотню метров по улицам Орена и, гордо взглянув на каменные его стены, раствориться в голубой дымке и больше никогда не возвращаться в это ужасное место, где каждый третий — военный, а каждый второй — член академии Его Величества.

Но дождь, не желая повиноваться ничьим фантазиям, все никак не прекращался, и через полчаса ожиданий Магос соизволил сесть на предложенный ему Теодором стул. Тут дверь распахнулась, и в нее без стука вошел немолодой человек в доспехах без шлема. С его черных короткостриженных волос текла вода.

— Ну и денек, — восторженно произнес он. — Когда эта туча молча нависла над Ореном, я было уж подумал, что боги вздумали над нами пошутить, и через минуту вновь над головой засияет беспощадное солнце. Ан нет! Пощадили народ.

Человек осмотрелся. В комнате было темно, все окна были закрыты плотными ставнями. Один лишь отвергнутый меч плавно освещал дальнюю часть комнаты.

— А, наш Гомункулус, — радостно усмехнулся человек, — значит, я в правильный дом зашел.