Баллада: Осенние пляски фей

— В Бриджид пусто. — Салливан махнул рукой в сторону здания. Окна были темные, огни костров до него не доставали, и рядом с нестриженым газоном здание выглядело еще более потрепанным и унылым. — Его на Хеллоуин запирают.

Я покачал головой:

— Один… знакомый, из которого торчит нож, утверждает, что там кто-то есть. Вы не знаете, могут ли Они сделать кого-то королем мертвых?

Салливан посмотрел на меня долгим пустым взглядом, а потом спросил:

— Джеймс, Ди — клеверхенд?

Я кивнул.

Он впихнул сучки мне в руку и побежал, полы плаща хлопали по ветру. Я бросился следом, топая ногами по дорожке, затем по хрусткой стриженой осенней траве, и постепенно костры остались далеко позади. Я точно почувствовал мгновение, когда мы перешли границу света и тьмы: воздух вокруг нас похолодел.

— Это талисман, не потеряй! — прокричал мне Салливан, и я понял, что он имеет в виду сучки. — Догоняй!

Я несся по нестриженой траве. Где-то рядом закричало нечто, и я увидел, как передо мной поднимаются огромные бархатно-черные глаза. Я взмахнул талисманом; оно закричало вновь, почему-то похожим на Нуалу голосом, и отползло в темноту.

У самого здания прямо передо мной возникла человекообразная фигура — маленькая, легкая, голодная.

Линнет.

— О боже, — выдохнул я, отшатнувшись, — вы умерли…

Взглянув на нее еще раз, когда прошло первое потрясение, я даже не понял, как я ее узнал. Она была совсем на себя не похожа. Ко мне скорее тянулось облачко бледного ядовитого газа.

— Не лезь, куда не надо, — прошипела Линнет. — Возвращайся к кострам.

И эта мегера хотела провалить меня по английскому!..

— Не злите меня, — сказал я, протягивая в ее сторону талисман.

У Линнет больше не было лица, но я все равно услышал нечто напоминающее презрительный смех.

— Самозванец!..

Салливан схватил меня за плечо и подтянул под полу своего плаща.

— Зато я — нет. Искренне надеюсь, что ты будешь вечно гореть в аду. — Он подтолкнул меня к двери и указал на свой плащ: — Надо быть в черном, Джеймс.

В по-прежнему тихое здание вела красная дверь — единственная дверь красного цвета во всей школе. И почему-то я вспомнил, как мы сидели с Нуалой в кинотеатре и она рассказывала мне, что каждый красный предмет в «Шестом чувстве» предупреждает зрителя о сверхъестественном присутствии в предстоящей сцене.

Я стряхнул плащ Салливана и взялся за дверную ручку. По коже пошли мурашки.

Я толкнул дверь и вошел.

— Джеймс, — пропела Элеонор, — ты меня очень разочаровал. Я надеялась, что истинная любовь победит.

Я не сразу нашел ее среди множества фей, заполнявших комнату. Повсюду валялись складные стулья, а вдоль одной из стен лежали горы цветов. Перед нами растянулись два тела с зеленоватыми руками и лицами. Элеонор, мило улыбаясь, стояла у сцены в платье из павлиньих перьев. Рукава платья были закатаны, и по одной ее руке, пачкая манжету, стекали густые ручейки крови.

В руке она держала бьющееся сердце.

Я забыл, что за моей спиной стоит Салливан. Я забыл все, кроме того, как кричала Ди.

— Если это — сердце Ди, — сказал я, переступая через зеленое тело, — я очень расстроюсь.

Феи расступались, глядя на меня с любопытством. У некоторых на поясах висели костяные кинжалы.

— Не глупи, — сказала Элеонор, — это его сердце.

Она небрежно махнула рукой в сторону сцены, где в центре темного пыльного круга, выгибаясь и постанывая, лежал мертвый консорт. Из дыры на его груди сочилась темная кровь.

Я не собирался тешить Элеонор, показывая отвращение.

— Он, похоже, отлично проводит время. Где Ди?

Элеонор просияла такой прекрасной улыбкой, что у меня даже чуть поплыло в глазах. Она отбросила с лица светлые волосы, оставив на щеке красный след, и указала себе под ноги. Я узнал линию плеч Ди и ее тяжелые ботинки.

Элеонор пожала плечами:

— Мы делаем ей одолжение. Она не очень хорошо переносит стрессы, правда? Когда Шивон зарезала Люка Диллона, Дейдре стошнило прямо на мои туфли… — Элеонор указала рукой, в которой было сердце, на пару зеленых туфелек под стулом, — и, боюсь, мне пришлось попросить Пэйдрик ударить ее по голове, чтобы слегка успокоить.

Фея с белыми кудрями посмотрела на меня и сказала:

— Моя королева, можно я его убью?

— Шивон, ты слишком кровожадная. Мы — кроткая раса. — Из сердца в руке Элеонор вытекла капля крови. — Мой дорогой волынщик, почему бы тебе не вернуться к костру, где горит твоя любовь? Мне очень интересно, как у вас с ней все получится.

— Мне тоже, — ответил я. — Заберу Ди и займусь именно этим.

Консорт на сцене закричал, как будто от невыносимой боли, и закрыл лицо окровавленными пальцами.

— Милый, потерпи немного. Скоро придет Кернуннос, — сказала ему Элеонор и вновь обратилась ко мне: — Сейчас, с ней я почти закончила. Шивон, мне опять понадобится твой нож.

Ди застонала и перекатилась на спину у ног королевы. Элеонор с кинжалом в одной руке и сердцем — в другой кивнула Шивон, и беловолосая фея наступила Ди на плечо.

Я выхватил кинжал из ножен у ближайшего ко мне придворного и, прежде чем Шивон успела отреагировать, подскочил к Элеонор, прижав клинок к ее горлу. Мурашки на моей коже были почти болезненными.