Баллады о Боре-Робингуде

– Он самый; он сейчас в Университете Негев… Ну так вот, добираемся мы до его дома. Старая трехэтажка, двор с развешенным бельем, за столиком мужики в домино дуплятся, из окошка кого-то ужинать окликают… ну, эдакая патриархальная идиллия. Натурально, все всех знают с колясочного возраста… Ну, заходим во двор, при рюкзаках-штормовках и всех делах; доминошники от ихнего столика машут Зильберу и орут хором: «Привет, Миха! Поздравляем!» Зильбер маленько напрягается в ожидании подвоха: «С чем поздравлять-то?» – «Дык ВАШИ вчера Бейрут взяли! Га-га-га!!!»…

За этой болтовней они добираются до своей пришвартованной чуть в сторонке машины и тут обнаруживают вокруг присутствие посторонних: четверо как будто вышедших из-под одного формовочного штампа коренастых азиатов в одинаковых курточках и кроссовках, расположившихся вокруг уазика в скучающе-ожидающих позах. Витюша, будучи уроженцем и достойным воспитанником Долгопрудни – хулиганского предместья Первопрестольной, такого рода диспозиции распознает не головным даже, а спинным мозгоми решение принимает мгновенно: впечатления серьезных людей четверка не производит.

6

– Алло, ребята! Никак нас поджидаете?

Четверка неспешно стягивается в полукольцо; старший, занимающий позицию по центру, небрежно-уверенным кивком указует в направлении зеленеющего чуть поодаль парка:

– Поговорить надо. Пойдем, да?

– Да ладно, ребята, – скисает прямо на глазах большой урус, растерянно оглядываясь по сторонам. – А то мы спешим… Договоримся по-хорошему, а?

С этими словами он искательно подается вперед, сокращая дистанцию со старшим четверки до пары шагов, и принимается шарить пальцами в нагрудном кармане. Левой же рукой ему приходится прижимать к себе дыню, приняв нелепо-скособоченную позу; кончается все, естественно, тем, что проклятый овощ выскальзывает-таки из-под мышки, и подхватить его Витюша успевает лишь у самой земли. Сдавленно выругавшись, он распрямляется, шумно переводит дух и после секундного раздумья со словами «Подержи-ка!» мотивированно перебрасывает чарджуйку с рук на руки своему визави, так что тому ничего не остается, кроме как ее подхватить – чисто рефлекторно.

Витюшин удар следует молниеносно; имея в руках дыню в полпуда весом, ни толком уклониться, ни выставить блок невозможно, так что старший четверки отбывает в нокаут, просемафорив об том мелькнувшими в воздухе белыми подошвами своих кроссовок. Явно не ждавшие столь стремительного развития событий, да еще и лишившиеся командования братки приходят в кратковременный ступор, и Витюша, беспрепятственно сманеврировав за пределы полукольца, тут же берет в оборот второго-по-центру.

Если у кого-то и были сомнения, – может, это все-таки закамуфлированный Ванюша-Маленький, уж больно похож? – здесь они должны рассеяться: нет, явное не то. На «лучшего рукопашника спецназа» человек с автостоянки у Алайского базара никак не потянет – дерется он непрофессионально, и хитроумные восточные единоборства явно не его стихия. Просто – офигенно здоровый мужик, к тому же очень быстрый и верткий для своего веса; плюс – кураж (сие – врожденное: либо есть, либо нет) и приличный опыт уличных драк. Второй браток явно неосмотрительно ввязался в прямой обмен ударами: минус два…

«Давай в машину!» – орет Витюша впавшему в такой же ступор Рустаму. Тот дергается было к уазику, но тут рядом раздается истошный визг тормозов подлетевшего на полной скорости микроавтобуса. Оттуда, гремя амуницией, сноровисто выпрыгивают автоматчики в бронежилетах и масках. Ну вот – дождались подмоги, пропади она пропадом… Вообще-то на всем «постсоветском пространстве» милиционеры и бандиты – близнецы-братья, и отличать их друг от дружки чем дальше, тем труднее, однако одна народная примета тут все же имеется: раз в маске – значит наверняка не бандит, а страж закона.

7

Пару секунд спустя Витюша с Рустамом уже в наручниках. Чуток помесив обездвиженного Витюшу сапогами и прикладами (не всерьез, чтоб чего отбить, а просто для порядку, – вроде как лицо кавказской национальности, оприходованное московским омоном в процессе молодецкой зачистки вещевого рынка), автоматчики водворяют добычу в свой микроавтобус, который тут же рвет с места. Голливудского зрителя такая деталь, что на «великолепную четверку» омоновцы (или как их там) не реагируют при этом вовсе, наверняка насторожила бы и сподвигла к далеко идущим выводам; мы же подобный пустяк даже и комментировать-то не станем – «Мы не в Чикаго, моя дорогая!»