Баллады о Боре-Робингуде

– Итак. Для начала мы поставили жирный андреевский крест на лобовых решениях. Отбить арестованных во время транспортировки в суд или в самом суде – вариант канонический, но, к сожалению, не наш: по имеющимся данным, их судят прямо в тамошней внутрянке ; там же и вешают – «не отходя от кассы». Организовывать побег из гэбэшной тюрьмы – крайне малореально, и в любом случае поздно. Штурмовать тамошнюю Лубянку… ну, тут все ясно. Дальше возникли две, так сказать, стратегии «непрямых действий».

Во-первых, можно решить проблему радикально и В НАТУРЕ замочить этого ихнего пожизненного фюрера, Тюркбаши; как говаривал незабвенный дон Корлеоне: «Если история чему и учит, так только тому, что убить можно кого угодно». И в этом варианте, согласитесь, есть своя прелесть – тот вроде как сам накли́кал… нашел-таки ту золотую отверточку на свою задницу… Из трех предложенных с ходу вариантов покушения по меньшей мере один кажется мне реальным… Ну, – уступает он в ответ на раздраженный жест Подполковника, – скажем мягче: «не кажется безнадежным». Через пять дней, пятнадцатого, Пожизненному Президенту не миновать сидеть на стадионе: Тюркестанской сборной впервые светит выход в финал чемпионата мира. И я берусь самолично ДОСТАТЬ его в правительственной ложе из этой новейшей Штейер-Маннлихеровской гладкостволки, как бишь ее – ISW-2000… ну, та, что кидает двадцатиграммовую вольфрамовую стрелу на два километра с гаком, – тут Робингуд азартно припечатывает ладонью один из раскиданных по столу космических снимков Тюркбашиабада, расчерченных фломастерными линиями. – Я достану его хоть с вот этой самой телебашни – до нее всего-то кило-двести, хоть просто с вертолета…

– С телебашни, которая, надо полагать, охраняется так, как и положено при тоталитарном режиме; или с вертолета, которого у нас нет, – меланхолично уточняет Подполковник, не отрывая глаз от экрана ноутбука, а пальцев – от клавиатуры.

– Товарищ Подполковник, – усмехается Робингуд, – как всегда, тактично оставляет за кадром главную проблему, акцентируя внимание на технических деталях… Да, замочить-то Тюркбаши мы, может, и замочим, но только не факт, что от того будет прок. А ну как наследник престола устроит на радостях вместо всеобщей амнистии – гекатомбу: не выпустит всех, кто сидит, – а, напротив того, похоронит их, так сказать, в одном кургане с вождем? Бывали прен-цен-денты…

Отсюда – наша вторая стратегическая линия… которую, собственно, и отстаивает товарищ Подполковник. Суть – апелляция к ЖИВОМУ Тюркбаши как к минимально вменяемому бизнесмену: отпусти нашего человека, и мы не станем рушить твой героиновый бизнес в Москве, а то… Дальше начинаются, в свой черед, разнообразные игры; смысл их – продемонстрировать контрагенту, что с нами лучше не ссориться. За оставшуюся неделю необходимо провести по меньшей мере пару эффектных операций по перехвату их героиновых конвоев; ПАРУ – просто чтоб он уразумел, что это не случайность и не самодеятельность юных пионеров из низового, не полностью купленного им звена РУБОПа. В этой стратегии тоже хватает слабых мест; до сих пор мы никогда не проводили операций непосредственно в Москве: нельзя охотиться прямо у порога своей пещеры, это азбука… Короче, нам сейчас предстоит выбрать одну из этих стратегических линий – покушение в чужой столице или героиновая война дома; и выбор этот, как легко видеть, не между хорошим и плохим, а между плохим и совсем скверным…

– В порядке бреда… – подает голос Чип. – А если этого Тюркбаши не грохнуть, а похитить? И обменять…

– Ты думай, чего несешь! – укоризненно взирает на компьютерную звезду Ванюша.

– Да я ж и говорю – «в порядке бреда», – вздыхает Чип.

– Стоять! – вдруг откликается железным командирским тоном Робингуд. Усталый гул неизбежных на эдаком часу «мозгового штурма» энтропийных разговорчиков в строю немедля плющится в полную тишину; атаман абсолютно неподвижен, глаза полуприкрыты – можно лишь догадываться, с какой умопомрачительной скоростью тасует сейчас файлы суперкомпьютер, разместившийся в его черепе.

– Молодец, Чип! – заключает наконец Робингуд, и на губах его впервые за последние часы возникает бледная улыбка. – Благодарность перед строем. Как же мы сразу-то не дотумкали…

На физиономиях вольных стрелков воцаряется выражение полнейшего недоумия.

– Ты, Боря, часом, не перегрелся? – вслух резюмирует это «коллективное-бессознательное» Подполковник. – Ну, покушение на диктатора – это еще туда-сюда: один-единственный выстрел – и уноси ноги, откинув ствол, но похищение… это же на порядок сложнее! На три порядка! В чужой столице, без подготовки…

– Да при чем тут диктатор и чужая столица? – с ответным недоумением воззряется на своего начштаба атаман. – Мы похитим их здешнего посла, этого самого светоча наркоторговли. А потом спросим у дядюшки-Президента: в каком виде он предпочитает получить назад своего племянника – целиком или по частям, начиная с яиц…