Баловень судьбы

Лично меня это радует. Во-первых, потому, что при таком положении вещей зритель остается в выигрыше в той мере, в какой фильмы неизбежно должны становиться качественнее. А во-вторых, потому, что я вот уже сорок лет более или менее сознательно стараюсь объединить в своих фильмах развлекательность и рефлексию. И именно за это меня уже сорок лет ругают: сторонники развлекательного кино упрекают меня в том, что я снимаю авторское кино, и наоборот. С самых первых моих фильмов меня не желают признавать ни как комедианта, ни как их творца. Поэтому-то меня и не понимают критики и многие зрители. Отсюда — непримиримый спор между моими восторженными почитателями и неустанными очернителями. И все это потому, что я всегда внутренне склонялся к авторским фильмам, которые при этом — зрелищны. Равным образом меня долго критиковали за мой кинематографической стиль, упрекая в том, что от резкой смены планов у зрителя начинает кружиться голова. Однако сегодня мне кажется, что именно благодаря этому стилю я оставил свой след в киноискусстве: в фильме «Розетта», получившем в 1999 году Золотую пальмовую ветвь в Каннах, планы меняются буквально без остановки. В «Ведьме из Блэр», имевшем огромный успех в том же году, камера без устали перемещается вверх и вниз, взад и вперед. И таких примеров можно привести множество. Я совершенно не огорчаюсь, что теперь все превозносят то, за что в течение сорока лет ругали меня, напротив, я радуюсь при мысли, что мое упрямство было вполне оправданным, что то неосознанное упорство — ибо я поначалу не задумывался, почему я так делаю, — с каким я переплетал кино авторское и развлекательное, вполне вписалось в общую линию развития современного кино. Это новое кино, заметим кстати, имело давнишних и блестящих предшественников. Что снимали Карне, Ренуар, Дювивье и многие другие, как не развлекательные интеллектуальные фильмы? И их фильмы, как и все остальные, в которых забавное сочеталось с глубокими размышлениями, всегда нравились мне как зрителю, чем объясняются подсознательные установки в моих собственных картинах. «Ни Джеймс Бонд, ни Дюрас в чистом виде» — таков бы мог быть мой девиз. Нынешний «fin du siиcle» мне по вкусу — он возвещает наступление эры фильмов, в которых идеи идут рука об руку с игровым началом.

Возможно, больше всего в нашем «fin du siиcle» обнадеживает тот факт, что за всю свою историю кино никогда еще не было искусством столь популярным, столь легко доступным и столь повсеместно распространенным, как сегодня. С каждым шагом вперед в освоении новой технологии кино мир камеры все больше и больше перестает быть прерогативой только профессионалов. Разумеется, многие ограничиваются использованием новых достижений при съемке одного лишь любительского кино, и тем не менее все больше и больше «любителей» начинают обновлять свой кинопочерк. Самые великие поэты и драматурги были литературными отщепенцами. И нынешний приток свежих сил в кино действует на него благотворно.

КОНЕЦ ДЕСЯТИ ЗАПОВЕДЕЙ

Режиссеры-продюсеры моего поколения до недавнего времени предавались ностальгическим воспоминаниям о более чем скромных бюджетах, которых хватало для съемок их ранних фильмов. И я, мысленно возвращаясь к началу моей карьеры, могу лишь улыбнуться, вспомнив о том, насколько скудными были средства, позволившие создать «Мужчину и женщину». И тут же замечаю, что деньги, потраченные на рекламу моего последнего фильма, «Одна за всех», в десять раз превышают сумму, необходимую, чтобы снять саму картину.

В эпоху гигантизма никто уже больше не удивляется подобным сравнениям, демонстрирующим повсеместно принятое мнение о том, что кино стоит больших денег. Судя по всему, основной закон, которому должно подчиняться седьмое искусство, гласит: «Нужно смотреть на мир масштабно». Я, конечно, не считаю, что на мир следует смотреть «узко», но тем не менее полагаю, что сегодня кино учит нас глядеть «вдаль».

Прошлогодний успех «Ведьмы из Блер» так поразил воображение моих коллег, что можно подумать, будто создавшие его юнцы нашли наконец алхимическую формулу, превращающую кинопленку в золото. Помимо того, что этот фильм совершенно неизвестных авторов показывает, каковы новые пути распространения культуры (чудо маркетинга через Интернет), он прекрасно доказывает, что его можно было снять, находясь в стороне от той борьбы, которая якобы определяет характер кинематографической продукции.

И этот пример далеко не единственный.

Так, скажем, нам долго внушали, что эпоха черно-белого кино ушла навсегда. И, однако, два наиболее популярных европейских фильма за последний год — «Девушка на мосту» Патриса Леконта и «Конвой ждет» Бенуа Марьяжа — развеяли этот предрассудок, чему уже прежде хорошенько поспособствовали такие разные режиссеры, как американец Вуди Аллен и норвежец Унни Страумм. Помимо этого, скоро мы увидим черно-белый немой фильм Каурисмяки.