Баловни судьбы

Он включил телевизор и, поставив на удобном расстоянии от экрана одно из кресел, уселся в него. Появилось изображение. Молодой человек сидел за столом и держал в руках вазу, подробно и обстоятельно разъясняя, почему можно предположить, что ваза сделана в XVIII веке. Под конец он перевернул вазу вверх дном и, явно довольный собой, показал почти совсем стертое клеймо, подтверждавшее его правоту. Вилли подошел к полке и взял другой номер детского журнала, а человек на экране нагнулся, достал новый экспонат и принялся восхищаться многообразием нанесенных на этот предмет уродливых узоров и линий.

Время остановилось, потом снова совершило скачок вперед. Наступил час вечернего чаепития, началась другая программа. На экране возникла классная комната, в которой собрались смышленые детишки десяти-одиннадцати лет, пригласившие члена муниципалитета ответить на некоторые вопросы. Где-то сзади завозился Вилли, подошел к столику, взял кружку с чаем и баранку, а на экране самые смышленые из смышленых задавали вопросы. Такие, например: когда предположительно ученикам начнут платить за то, что они ходят в школу? Или: почему не спрашивают мнения детей, когда проектируют и строят игровые площадки и школы продлённого дня? Муниципальный деятель в замешательстве чистил ногти и никак не мог решить, насколько серьезно ему следует относиться ко всему происходящему и что предложить своим собеседникам в качестве гостинцев — леденцы или сигареты.

Потом появился новый посланец и повторил представление с часами. На этот раз Тони. Он не обладал актерскими способностями Бондо и проделал свой маневр неуверенно и неуклюже. Он тоже остановился перед часами и посмотрел на них, но кульминация номера вышла трогательно беспомощной, одновременно комичной и жалкой — хотелось не то смеяться, не то плакать. Он был похож на ребенка, которого против воли заставили произнести в пьесе несколько смешных реплик, и он на полном серьезе, наморщив лоб, боясь ошибиться, пытается выполнить свою задачу.

— Не забудь взглянуть на свои часы, Тони, — сказал Аннерс.

— Что? — сердито переспросил подросток и метнул в сторону Аннерса быстрый, то ли упрямый, то ли просительный взгляд.

— Я и не знал, что тут кто-то есть, — пробормотал он.

Аннерс засмеялся и покачал головой, чувствуя облегчение от того, что Тони вел себя так по-детски непосредственно. Вот уж действительно не очень-то умно с их стороны посылать его, хотя, может быть, они жребий тянули.

— Ты что, думал, телевизор здесь просто так работает? Давай-ка, Тони, прекрати и отправляйся отсюда.

Наверно, все-таки нужно поговорить с ребятами о фильме. Клэс ведь неглуп, да и Бондо тоже. Если заинтересовать этих двоих, все будет в порядке. Если удастся увлечь их идеей снять фильм о своей жизни, все пойдет как надо: споры, развлечение — все сразу, и в первую очередь он снова сможет наладить контакт с ребятами.

Когда они успокоятся, подумал он, и бросят разыгрывать комедию под названием «Мы обижены на Аннерса, потому что он — сволочь», когда...

И тут он понял, когда заведет разговор об этом. Конечно, во время поездки, поездки в Норвегию. Ну да, скорее всего, они поедут в Норвегию, хотя неважно куда именно. У них будет масса времени, все они окажутся в новой обстановке, им придется действовать сообща, и это поможет наладить взаимопонимание и сотрудничество. Он представил, как ребята из старшей группы в вечерних сумерках сидят за длинным столом. В толстых свитерах. А в камине разгорается пламя, распространяя тепло, и время от времени громко потрескивают березовые поленья. Тогда-то он и сможет осторожно начать разговор. Клэс внимательно посмотрит на него своими узкими глазами, затем несколько раз кивнет: «Да, черт возьми, вообще-то ты дело говоришь! Фильм о нас — это было бы здорово! Кому, как не нам, снимать такой фильм».

Наверняка с ними поедет Бьёрн, но он мешать не будет. С какой стати! Скорее, он будет доволен, что у Аннерса есть чем занять ребят, сам-то он о таких вещах обычно не думает. Что ж, очень может быть, именно во время поездки ему удастся увлечь их работой, которой и ему и ребятам хватит надолго. Можно будет даже — подожди, Аннерс, не торопись, — можно будет озвучить фильм. В таком случае придется записать звук на пленку, а для этого отремонтировать магнитофон и купить новый проигрыватель. Клэс это сразу поймет и позаботится о том, чтобы ребята поскорее внесли свою долю.

Аннерс!

Перед ним возник образ матери, она с улыбкой, осторожно трясет его за плечо. Школьный учитель ладонью, словно веером, водит у него перед глазами, а одноклассники, смеясь, оборачиваются в его сторону. Все огорчения детства вновь напомнили о себе и грозили переполнить душу.

Аннерс! Опять ты размечтался.