Бальтазар

– Только прочитав книги в библиотеке леди Боулз, я поняла, от чего спаслась. Как оказалось, я стала пленницей сомалийцев, которые были кочевниками, в тот период времени проживающими на берегах Аденского залива. Их хижины назывались аккалами, а тот бесчеловечный обряд, которому они, оказывается, подвергали своих женщин в юном возрасте, но побрезговали применить в отношении меня, назывался «обрезание»[11]. В возрасте 5-ти лет африканским девочкам удаляют некоторые части половых органов, а рану зашивают, оставляя лишь… Простите, мне очень сложно говорить об этом, потому что однажды я видела эту жестокую традицию своими глазами! Это ужасающе, что они творят с невинными крошками!

Бальтазар хотел обнять мисс Хартли, но побоялся ставить ее в неловкое положение, и лишь шепнул: «Мне очень жаль».

– Тогда я подумала, что спаслась, – через минуту взяв себя в руки, продолжила Холанда, – но как я ошибалась. Сомалийцы поставили себе цель получить от белой заложницы пользу, и они её достигли. Где-то через год или полтора, когда я уже потеряла счет времени, на африканский континент приплыли британцы. Увидев их, я просто ликовала, но несколько недель меня прятали от их глаз, на всякий случай испачкав моё лицо и шею в грязи, хотя я и так за время нахождения у них стала очень смуглой. Английские корабли приплывали и уплывали, каждый раз унося с собой мою надежду на свободу. И вдруг однажды мне удалось сбежать от бдительного ока охранника. Я вломилась в ближайший шатер, откуда доносилась английская речь. Как же я была счастлива, увидев белого Капитана с моей Родины! Но краем глаза заметила рабовладельца в пёстрой одежде. Они оба что-то живо обсуждали, пока я не ворвалась. Не позволив своему мучителю выволочь меня, я стала говорить и говорить: рассказала, кто я и откуда, что меня больше года удерживали силой, что меня били и пытали, заставляли тяжело работать и измазали в глине, чтобы скрыть светлый тон кожи. То, что произошло дальше, я не могла предположить даже в самом страшном сне. Британский офицер обернулся на африканца и спокойно спросил: «Это она?», и тот кивнул. Я наблюдала, как англичанин вложил в темную ладонь несколько монет, а потом велел подготовить меня. Сейчас мне уже легче вспоминать, как меня мыли, расчесывали и одевали для последующих утех чужеземного захватчика, ставшего для рабовладельца источником дохода. Не имеющий чести Капитан стал моим первым мужчиной, – прошептала девушка и обессиленно рухнула на снег.

* * *

Пришла в себя она в незнакомом помещении. Это была гостиная в имении сэра Барроу. Как только подруга открыла глаза, мисс Барнс, находящаяся подле нее, позвала хозяина.

– Как Вы себя чувствуете, мисс Хартли? – спросил Бальтазар, приложив тыльную сторону ладони ко лбу больной. – Доктор недавно ушел, заверив меня, что Вы вне опасности.

– Я чувствую себя хорошо. Спасибо! Это Вы меня принесли в свое поместье?

– Да. А мисс Барнс сообщила графине о Вашем местонахождении, так что не беспокойтесь.

– Спасибо, Энн! – Холанда хотела сказать что-то своему спасителю, но её смущало присутствие подруги.

Впрочем, горничная Барроу-хаус сразу сообразила, что она здесь лишняя, и с улыбкой вышла из зала.

– Здесь очень тепло, – произнесла девушка, оставшись наедине с Бальтазаром.

– Да, я велел зажечь камин, правда, раньше я не особо мог согреться рядом с ним. Видимо, Вы сами излучаете тепло и сияние.

Мисс Хартли улыбнулась и вытянула руку, чтобы погладить волосы возлюбленного.

– Надо подать объявление в газеты о том, что Вы скоро станете моей женой, – прошептал сэр Барроу, но Холанда помрачнела, услышав это.

– Вы торопитесь, сэр Барроу.

– Бальтазар. Для тебя я Бальтазар, а ты моя Холли.

– Это не имеет значения. Имеет значение то, что я не подхожу под те условия, что Вам озвучила гадалка.

– Прошу тебя, не говори про неё! Глупо было обращать внимание на её слова.

– Нет, не глупо, Бальтазар. Я не чиста перед тобой. Возможно, не я твоя половинка, а та единственная дева всё еще ждет тебя.

– Я не хочу даже слышать этого, – не раздумывая, ответил сэр Барроу. – Ты должна понять, что не девственность будущей жены является залогом семейного счастья, – уверенно заявил он. – Уж поверь мне, ведь я многожёнец!

Владелец поместья рассмеялся, но Холанда оставалась по-прежнему серьезной.

– Милая моя девочка, перестань же тревожиться! Я люблю тебя! Люблю тебя, слышишь? Всем сердцем и душой. Я мечтаю сделать тебя счастливой, беречь от бед и страданий. Пусть наше прошлое останется в прошлом! Ни ты, ни я впредь не будем возвращаться мыслями в то время, когда мы были не знакомы.

Было видно, что Бальтазар верит в то, что говорит. Его глаза излучали искренность и нежность. Он ласково касался лица, волос и рук своей избранницы.

– Но есть еще один момент, который я не рассказала тебе, – грустно сообщила девушка.

– Значит, мне это и не нужно знать. Я больше ничего у тебя не спрошу о прошлой жизни, если ты сама не захочешь.

– Но я хочу, хочу рассказать тебе, Бальтазар!

– Тогда можешь со спокойной душой поведать мне это. Уверяю тебя, я не изменю своего мнения.