Бальтазар. Специалист по безопасности

– Они верят, – продолжила демонесса, – что их создал Сет, бог-змей, у аватары которого было девять клыков. В воинской иерархии вампиров, каждый из них может, в зависимости от своего возраста, претендовать на один из клыков. Девятый клык – самый слабый, за него сражаются неонаты, которым не более десяти лет от 'рождения'. Восьмой клык – до двадцати лет; седьмой – тридцати и так далее, плюс десять лет на каждый клык. Таким образом, наш вампир сильнейший из своего поколения и ему от двадцати до тридцати лет.

– А как же Рождённые, которым по десять лет, сражаются с Усыновлёнными, которым так же по десять лет, но плюс возраст человека? – удивился я. – У них что, одинаковые силы?

– Нет конечно, – хмыкнула Лекса. – У каждого клана свои 'девять клыков'.

– И как выглядит этот 'седьмой клык'? – спросил я у Джахи.

Он не ответил, но его глаза метнулись к обсидиановому кинжалу.

Чёрт побери, ещё не хватало. То есть Патриарх мне так спокойно оставил клановую реликвию?

– И что, пока ты не вернёшь себе этот кинжал, ты не сможешь 'вернуть долг чести'? – спросил я у вампира. – А если не сможешь, то за артефактом придут твои собратья по клану?

– Там всё проще и сложнее, – ответила мне Лекса вместо него. – Когда ты получаешь клык – точней, его символ, он остаётся с тобой навсегда, как трофей твоего достижения. Например, один мой знакомый Второй Клык – всегда таскался с копьём с обсидиановым наконечником, а другой, тоже Второй Клык, только из другого клана – с обсидиановой саблей. То есть 'клык' – это всего лишь символ. Насколько я понимаю, для клана он не представляет особой важности, но если один из Клыков потеряет такой вот символ – это считается позором и утерей чести.

– Круто, – кивнул я. – Хорошо, что я не вампир.

– Это ты ещё их брачные обычаи не слышал, – сказала демонесса. – Когда один из…

– Стоп! – перебил я её. – Обойдусь без подробностей.

Лекса ухмыльнулась от уха до уха.

– Ладно, вернёмся к нашим баранам, – сказала она. – Джахи Сефу, что ты скажешь в своё оправдание?

– А меня в чём-то обвиняют?

– Кроме полного отсутствия вкуса в одежде? – окинула Лекса его оценивающим взглядом. – В попытке убийства твоего нового мэтра.

Джахи вопросительно посмотрел на меня, но я пожал плечами, дескать, сам не понимаю.

– Или ты будешь отрицать, что планируешь убить Бальтазара после того как твой 'долг' будет выплачен?

Вампир вздрогнул и перевёл взгляд на демонессу.

– Не буду, – глухо произнёс он.

Проклятье, я совсем теряю хватку! Я, конечно, не собирался доверять ему, но о том, что он может уже сейчас планировать моё убийство – я не думал.

– Вот и отличненько, – довольно потёрла руки Лекса.

– Что ты собираешься делать? – спросил я её.

– Я уже давно-о знаю эту братию, – ответила демонесса и добавила, мысленно, – Обездвижь его, быстро!

Я быстро вытянул руку в привычном жесте, однако вампир успел среагировать и, кажется, попытался прыгнуть с места, но, почему-то, не на меня, а в обратную сторону. Воздушные потоки сковали его тело, и он замер практически в той же позе, в которой и сидел.

– Так, так, та-а-ак, – протянула Лекса с довольной улыбкой на лице. – Теперь собственной кровью нарисуй ему 'ключ жизни' на лице.

Глаза Джахи расширились – он понял, что хочет сделать демонесса.

Зато я не имел ни малейшего представления.

Прокусив себе палец, я подошёл к обездвиженному кровососу и нарисовал у него на щеке анкх, отошёл, критически оглядел своё творение, затем жестом заправского художника удлинил поперечную перекладину креста.

– Теперь смотри, – Лекса принялась чертить светящимися линиями в воздухе ритуальную октограмму слегка необычного вида. – Силовые потоки сюда энергии Смерти, сюда и сюда. Получившийся узел жестко завязываешь на центр египетского креста энергией Жизни.

Я достал из стоящего у стены кейса набор цветных фломастеров – в своё время оказалось, что мел на 'Чёрной Радуге' днём с огнём не достать, а на Норде я ещё не успел по магазинам пошариться, так что будем пользоваться тем, что имеем.

Закатав рукава, я принялся рисовать прямо в воздухе.

Закончив, я перенёс светящийся в воздухе рисунок на пол вокруг вампира – пришлось отодвинуть этот странный стол с одеялом – затем стал связывать силовой узел октограммы с анкхом на щеке вампира. Тот бешено вращал глазами, не в силах пошевелиться.

Кати, забравшись с ногами в кресло, с любопытством наблюдала за происходящим.

– Готово, – объявил я, рукавом рубашки утерев пот: связывание силовых линий – тонкая и напряжённая работа.

– Прекрасно, – объявила Лекса, оценив получившийся результат. – Теперь заклинание. Смотри, серия этих вот форм, затем вот эту, и после – ключ-форму. Энергия здесь, здесь и здесь – Жизнь, тут – Смерть, в ключе – Разум…

– Разум? Но я…

– Там не много надо, просто обозначь присутствие, – махнула лапкой Лекса. – Направь на центр пентаграммы, все формы, кроме ключа.

– Ну и что в результате будет?

– Увидишь, – загадочно пообещала демонесса.

– Он хоть выживет? А то мне потом с этим стрёмным Патриархом объясняться…

– Да всё будет в ажуре, не переживай.

Хм, ну ладно, попробуем.