Балтийская трагедия: Агония

Командир эскадренного миноносца «Суровый» капитан 2-го ранга Андреев понял, что ему придется идти на прорыв под одной машиной. Накануне ночью, когда «Суровый» и «Артём» возвращались из Рижского залива, в параване «Сурового» взорвалась мина и ему пришлось добираться до Таллинна на буксире у «Артёма». Сразу же после взрыва приступили к ремонту машин. Правую турбину удалось запустить, а с левой своими силами было не справиться. Необходима была помощь завода. Но завод уже горел и куда подевались все его специалисты, никто не знал. Хотелось надеяться, что они на каком-нибудь из транспортов.

Как и все новейшие эсминцы типа 7-У, введённые в строй в конце 40-го и первой половине 41-го года, «Суровый» был таким же «неотработанным» кораблём, то есть не прошедшим положенного цикла сдаточных испытаний и необходимого объёма боевой подготовки.

Уже три таких эсминца: «Статный», «Смелый» и «Сердитый» погибли, а два: «Сторожевой» и «Страшный» получили такие тяжёлые повреждения, что было сомнительно их дальнейшее боевое использование по меньшей мере в течение этой войны.

Экипажам этих эсминцев постоянно приходилось бороться с морем, врагом и материальной частью. Особенно много нареканий вызывали машинные установки и вспомогательные механизмы, а также котельное оборудование. В нормальных условиях нужно было бы сразу вернуться на завод-изготовитель, постоять там ещё месяца три-четыре и всё потихоньку исправить согласно дефектной ведомости. Но о нормальных условиях все забыли, да и не могло быть нормальных условий у эсминца, чей приёмный акт был подписан представителями флота 31 мая 1941 года.

Командование хорошо знало о состоянии «семерок- У» вообще и «Сурового» в частности. Капитан 2-го ранга Андреев доложил о выходе из строя турбины и получил приказ следовать в Кронштадт в составе кораблей арьергарда контр-адмирала Ралля, то есть в составе отряда, почему-то считавшегося наиболее безопасным. Недаром все партийно-политические бонзы Эстонской ССР и московская номенклатура решила спасаться на «новиках».

Капитан 2-го ранга Андреев съездил к адмиралу Раллю на «Калинин», представился новому командиру (капитан 2-го ранга Солоухин уже съехал к этому времени на «Сметливый») и обсудил с ним некоторые вопросы совместного плавания, включая и возможность взятия «Сурового» на буксир в случае необходимости. В свою очередь «Суровый», также в случае необходимости, должен был прикрыть огнём действия сторожевиков дивизиона «плохой погоды», которому завтра с рассвета предстояло ставить мины во внутренних гаванях Таллинна.

Вернувшись на «Суровый», капитан 2-го ранга Андреев, к своему большому удивлению, обнаружил там своего старого знакомого ещё с училищных времён капитана 2-го ранга Богданова.

— Какими судьбами, Николай Григорьевич? — спросил командир «Сурового», когда они спустились в его каюту.

— Назначен командиром 1-го конвоя, — сообщил Богданов. — Приказано поднять вымпел на «Суровом».

Доковылять до Кронштадта под одной машиной в составе арьергарда Антонов ещё надеялся, но быть флагманом конвоя на повреждённом эсминце ему совсем не хотелось.

Но выполняется, как известно, всегда последнее приказание.

22:00

Капитан Голофастов был назначен на пароход «Ярвамаа» два дня назад, когда куда-то исчезла почти половина эстонского экипажа парохода.

«Ярвамаа» был очень старым пароходом грузоподъёмностью 1363 тонны, построенном в Англии в 1894 году и названным «Харилад». Судно имело старую паровую машину тройного расширения и могло развивать скорость при наличии опытных кочегаров до 8,5 узлов.

Никто из вновь назначенных на транспорт моряков совершенно его не знал, а потому больше 4-х узлов из старого парохода выжать не могли.

По документам он числился военным транспортом номер 547 (ВТ-547), но был покрашен не в шаровый цвет, а камуфлирован в чёрные, белые и коричневые полосы.

Подойдя к стенке Каботажной гавани, судно успело принять на борт около 800 человек — военных и штатских — и было быстро выведено на рейд в связи с необходимостью затопления у входа в гавань старого минзага «Амур».

На рейде с катеров, шлюпок и понтонов на борт было принято ещё около 200 человек.

Пароход был переполнен. Обстановка осложнялась ещё и тем обстоятельством, что на «Ярвамаа» практически не было продовольствия и пресной воды, которую не успели забункеровать. Поговаривали, что единственный водолей выбросило где-то на мель. Даже команда парохода давно сидела на уполовиненном рационе. Хорошо еще, что у некоторых пассажиров сохранились с собой остатки сухого пайка.

Капитан Голофастов пытался доложить о сложившейся на борту ситуации. Ему никто не ответил, но через некоторое время к борту «Ярвамаа» подскочил спасатель «Сатурн», передав на пароход два мешка картошки и мешок с крупой. Это, конечно, было каплей в море, но немного повысило настроение. До Кронштадта можно и потерпеть.

22:15

Немцы возобновили артобстрел как раз в тот момент, когда долгожданный буксир наконец подошел к «Виронии».