Балтийские патриоты (СИ)

Впоследствии сошедший с катера неприметно одетый джентльмен поспешил скрыться в одном из припортовых складов, чтобы вновь явить себя миру спустя пятнадцать дней, когда из Фузана была получена шифровка о захвате находящегося в этом корейском порту русского судна моряками Императорского Флота Японии. Естественно, отсылалась она не на имя прибывшего гостя, и уж конечно в ней не было ни одного слова о начале войны. Во всяком случае, для любого не посвященного. Просто один корейский купец средней руки из Фузана отослал отчет своему компаньону в Чемульпо, что прежде происходило не один десяток раз. Все же свою собственную разведывательную сеть пароходство Иениша начало создавать многие годы назад, добившись к нынешним временам куда лучших результатов, нежели сама империя.

По причине отсутствия под рукой личной радиостанции, а также в связи с блокированием пересылки сообщений российских подданных по телеграфу, принадлежащему как раз японской компании, недавно прибывший гость явился к трапу русского крейсера выполнявшего роль стационера, где и поспешил испросить дозволения о встрече с командиром корабля.

Многие, наверное, посчитали бы насмешкой судьбы пребывание на командной должности «Памяти Азова», как раз и выполняющего роль стационера в Чемульпо, капитана 1-го ранга Руднева Всеволода Федоровича. Как ни крути, а крейсер являлся гвардейским и, возможно, заслуживал более боевитого, что ли, командира. Но те, кто годами разрабатывал ловушку для отряда японских крейсеров, выдвинули кандидатуру Руднева и назначили на роль приманки именно старый полуброненосный фрегат не просто так. Что касалось корабля – то, в отличие от того самого «Варяга», он мог похвастать изрядной броневой защитой, которая лишь улучшилась после проведенной модернизации, так что крейсер обладал куда большей стойкостью к фугасным снарядам бывших причиной выбытия огромной части экипажа бронепалубного крейсера. Вдобавок, в результате проведенного перевооружения «Память Азова» мог вести на борт огонь из полудюжины 120-мм скорострелок и трех 203-мм орудий, пусть последние и относились к устаревшему образцу конструкции Бринка 1885 года. Что поделать? Из всех броненосных старичков ни один так и не получил новые восьмидюймовки. Даже на «Адмирале Нахимове» все расстрелянные при испытаниях СУАО орудия главного калибра пришлось заменить на таковые же снятые с черноморских канонерских лодок. Вообще, в результате перевооружения и довооружения тройки старых броненосных крейсеров лишь тихоокеанские «Кореец» и «Маньчжур» сохранили свои 203-мм орудия, всем же прочим их одноклассникам пришлось довольствоваться старыми шестидюймовками Бринка, коих оказалось в избытке после замены их на крупных кораблях, где на 120-мм, а где и на 152-мм орудия Канэ. Не смотря на все прилагаемые усилия, промышленность попросту не успевала производить потребное вооружение в нужных объемах, вот и использовали то, что имелось в наличии.

Также не стоило забывать о проходившем по уровню ватерлинии бронепоясе. Пусть не полный, пусть из устаревший на пару поколений брони, он все-таки имелся, и это было лучше, чем ничего. И что тоже являлось немаловажным фактором – этот старый корабль было попросту не жалко потерять, пойди все задуманное вкривь и вкось. Во всяком случае, не так жалко, как один из новых бронепалубников. И то же самое можно было сказать о его командире. Капитан 1-го ранга Руднев являлся отличным командиром мирного времени. Не самым лучшим, но и далеко не худшим. К тому же, в тот раз он не спустил флаг. Но и не предпринял действительно активных действий направленных на спасение вверенного ему корабля. В общем, офицером он был признан хорошим, но не способным на столь потребные в военное время решительные самостоятельные ходы, а потому оказался отнесен к списку не сильно сберегаемых кадров, как бы бесчеловечно это ни звучало.

Справедливости ради можно было сказать, что подобных ему офицеров и адмиралов в Российском Императорском Флоте имелось в избытке. К сожалению, сама система отбора и воспитания кадров оказалась направлена на выпестовывание именно такого типа людей. И сломать ее в одночасье не представлялось возможным, как и подготовить замену из тех, кто имел воинскую жилку. Потому к началу войны, во избежание ненужных внутренних конфликтов, приходилось очень аккуратно подводить людей к тем командным должностям, на которых они могли раскрыть себя во всей красе или хотя бы не так сильно напортачить, как могли бы.