Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда

Из форм имён языческих Богов, приводимых в хрониках, может сложиться впечатление, что у балтийских славян был некий свой собственный, отличный от прочих славян, пантеон. Но, при ближайшем рассмотрении оказывается, что Боги их – те же, что и у всех прочих славян, необычные же их имена были скорее эпитетами, причём, возможно даже не самих богов, а их изображений. По всей видимости, таким эпитетом было имя верховного бога Свентовита. Первая часть имени происходит от славянского «святой», «священный» вторая же, «вит», возможно представляла тот же корень, что и в слове «витязь» и обозначала таким образом мужское начало, воина или правителя. Судя по описаниям, Свентовит должен был представляться в виде священного небесного всадника на белом коне, поражающего противников оружием и ответственным так же и за урожай и плодородие. Такой образ наиболее близок к восточнославянскому Перуну и не исключено, что и само имя Свентовита было одним из его эпитетов. Имя собственно Перуна также было известно балтийским славянам и сохранилось, как в топонимах, так и в записанном в XVIII веке у дравенополабов на Эльбе названии четверга – Перундан. Скорее всего именно имя Перуна скрывается и под записанным Гельмольдом именем бога Проне или Прове, которому была посвящена дубовая роща возле Старигарда в Вагрии. В имени бога Яровита, ответственного за всходы растений и войну, храмы которого находился в лютичских городах Вологоще и Гавельберге, нетрудно увидеть близость с восточнославянским Ярилой, также связанным с плодородием и «яростью». Прямые параллели с восточнославянским Сварогом-«Гефестом» и Сварожичем-огнем находятся и в имени бога Сварожича, почитавшегося в городе Редегосте.

По всей видимости, балтийские славяне представляли себе устройство вселенной, как состоящей из трёх миров: нижнего, подземного мира мёртвых, управляемого Чернобогом; среднего, земного мира людей, животных и растений, и верхнего, небесного мира, населённого светлыми божествами, главным из которых был «добрый бог», Свентовит или Перун. О таком трехчастном делении мира упоминает в частности Герборд, говоря, что бог Триглав был владыкой над тремя мирами (Ebbo, III, 1). Ещё нагляднее эта картина славянского мироустройства становится видна по находке оклада ножен из Старигарда.

Последние значительные храмы и святыни балтийских славян были уничтожены в конце XII века и лишь в очень редких случаях удалось обнаружить их следы в ходе археологических исследований. Настоящей сенсацией как в археологии балтийских, так и всех прочих славян, стал найденный при раскопках славянского поселения возле деревни Гросс Раден языческий храм, предоставивший ценную информацию о дохристианской славянской архитектуре. Расположенное на некотором расстоянии от прочих, стоявших вплотную друг к другу жилых домов, здание храма выделялось на их фоне также и своей величиной. Различия с жилыми домами видны и в технике постройки и в сделанных внутри находках. Дополнительно храм был обнесен оградой, а стены его украшены антропоморфными деревянными изображениями. Найденные тут три конских черепа и два железных наконечника копий, могут указывать на жертвоприношения и хорошо известный по описаниям хроник процесс гадания по поведению священного коня, проводившегося через воткнутые в землю скрещённые копья. Перед северным входом также был найден бычий череп и довольно необычно выполненная, возможно, ритуальная чаша (Schuld 1985, S.35–49).

Тесно связанной с языческой традицией, обрядовыми, культовыми и магическими практиками должна была быть и медицина балтийских славян, отличавшаяся необычайно высоким, для своего времени, уровнем. При раскопках славянского могильника в Занцкове, в землях чрезпенян, был найден череп с совершенно уникальными протезом зубов. В десну страдавшей сильной формой пародонтоза 43-летней женщине была вживлена металлическая пластина, к которой с помощью цементоподобного раствора были прикреплены нижние передние зубы. По мнению археологов, операция носила сугубо косметический характер (Herrmann, 1985, S. 63–64). Погребение женщины с протезом не содержало никаких вещей, по которым можно было бы сделать вывод о высоком её социальном статусе, из чего можно предположить, что подобные операции могли быть вполне обычным делом и быть доступны обычным людям.

Загадкой и по сей день остаётся и применение балтийскими славянами сильных болеутоляющих и антисептических средств. Многочисленные примеры подтверждают, что какие-то их виды должны были известны им уже в Средневековье и могли применяться как для лечения ран, так, возможно, и в культовых целях. Удивителен найденный в Вагрии славянский череп с большим, возникшем в результате удара мечом отверстием. Каким-то чудом эту рану удалось залечить, и мужчина прожил после удара ещё долгое время.