Балтийские стражи

   Но даже это было лишь вторым слоем совершаемой многоходовки, а ведь были еще и третий и четвертый, прознай о которых те же англичане, они бы положили всю свою Средиземноморскую эскадру, но не пустили бы корабли, сопровождавшие наследника русского престола, не то что в Средиземное, а даже в Мраморное море, наплевав на все разногласия с турками и предоставив им свои корабли в качестве усиления многочисленного, но сильно морально и технически устаревшего и от того весьма слабого флота.

   Впрочем, возможно именно для того чтобы не только значительно уменьшить опасность своим берегам со стороны Черного моря путем двукратного уменьшения количества русских броненосцев, но и дабы насолить столь активно лезущим во все сферы управление его страной европейцам, султан негласно позволил трем русским броненосцам: "Георгий Победоносец", "Чесма" и "Три святителя" пройти в Средиземное море, не смотря на высказывавшиеся многими советниками опасения ловушки со стороны русских, которые столь хитрым образом решили беспрепятственно привести три своих сильнейших корабля прямиком к столь привлекающему всех русских императоров и адмиралов Стамбулу. Понимая, что подобные подозрения отнюдь не беспочвенны, султан распорядился привести в полную боевую готовность все миноносцы флота, эффективность применения которых против крупных кораблей совсем недавно продемонстрировали сами же русские. И пусть путь тройки русских кораблей прошел в весьма нервозной для обеих сторон обстановке, все благополучно завершилось с выходом броненосцев в воды Средиземного моря. Но если нервные терзания турок несколько уменьшились, то вот итальянцы как раз наоборот принялись заводить себя, гадая, пустит ли в дело русский император свой флот или нет. Но, как и в большей части уже отгремевших войн, судьба противостояния Италии с Абиссинией в конечном итоге решилась на суше.

   Будучи весьма умным и здравомыслящим человеком, Оресто Баратьери отдавал себе отчет в том, что шестнадцати тысячам итальянцев и их союзников из состава местных племен нечего даже и мечтать разгромить собранную абиссинским негусом армию. Но проигнорировать приказ из Рима и расписаться в собственной слабости он тоже не мог. Потому вместо полноценного наступления на позиции абиссинской армии штаб разработал план демонстрации своей силы, итогом которого должны были стать разгромы передовых отрядов вражеской линии с последующим закреплением на достигнутых рубежах, где впоследствии на заранее подготовленных позициях и требовалось встречать артиллерийским и ружейным огнем волны нападающих, случись таким появиться.

   Единственным недостатком данного плана являлось то, что с противоположной стороны находились отнюдь не дураки. Причем не дураки имеющие, как опыт ведения боевых действий, так и успевшие распробовать вкус победы. И пусть сами идти в атаку они не спешили, вести разведку им никто не мешал. А учитывая весьма серьезную партизанскую войну, разразившуюся по всей провинции Тигре, абиссинцы смогли наводнить ее достаточным количеством соглядатаев, чтобы быть в курсе любого поползновения вражеской армии. И уж конечно они не могли прозевать выдвижения к линии соприкосновения столь грандиозных сил, что в свою очередь могло свидетельствовать о скором начале генерального сражения, заранее подготовиться к которому сам Бог велел.

   По причине потерь понесенных под Асэбом и от действия вражеских рейдеров, армия не досчиталась четырех пехотных батальонов и четырех артиллерийских батарей по сравнению с тем, что имелось в истории, которой уже было не суждено повториться. Потому, резервная колонна генерала Джузеппе Эллена лишилась всех орудий, 4-го африканского пехотного полка и батальона аскеров, которые влились в центральную колонну под командованием генерала Джузеппе Аримонди. Но даже так численность одной из ударных бригад с трудом перевалила за две с половиной тысячи человек, при том что в бою ей предстояло сойтись как минимум с двадцатью тысячами солдат противника. Левой и правой колоннам в этом смысле должно было повезти несколько больше, так как противостоящие им силы насчитывали всего в полтора раза больше человек, чем имелось в каждой из них. Если, конечно, не принимать в расчет резерв Менелика II численностью в 25 тысяч человек и состоящий из наиболее верных негусу и хорошо вооруженных бойцов.

   Выдвинувшись ночью с тем чтобы с первыми лучами солнца занять удобные для обороны позиции на возвышенностях, с которых можно было контролировать всю долину Адуа, итальянцы перехитрили сами себя. Не имея точных карт и опыта ночных переходов, колонны лишь разбрелись в разные стороны и значительно растянулись, так что в итоге в бой итальянские бригады входили не всеми своими силами, а отдельными ротами или иногда батальонами, что никак не способствовало успеху мероприятия.