Балтийский эскорт

РУКОЮ ОЧЕВИДЦА. "Перед растроганным директором, сидевшим посреди реакреационного зала в окружении педагогов и толпы приглашенных родителей, - писал об одном из таких "географических спектаклей" Александр Бенуа, - прошло "шествие рек" в соответствующих костюмах и с произнесением каждой "рекой" уморительных немецких стишков, сочиненных известным ученым-этнографом академиком Радловым. Я изображаю Хуанхэ, а мой друг - Янцзыцзян. Нам из этнографического музея были одолжены настоящие китайские халаты, привесили длинные косы и висячие усы… В этом же шествии участвовал и Николай Рерих, изображавший великую русскую реку Волгу. А впереди географического парада шли два величественных герольда со знаменами, на которых был изображен в виде герба майский жук.

Карл Иванович был очень растроган представлением, чаще обычного нюхал свой любимый табак. Придуманным гербом тоже остался доволен. С этого времени за воспитанниками школы утвердилось и стало почти официальным необычное название - "майские жуки"

Вечером я заглянул к соседу-следователю. Снежков с интересом перелистал книгу:

- Интересно, но… Информация слегка запоздала. Мы уже установили личность погибшего. Некто Павликов Борис Семенович, 1948 года рождения. Москвич. Скупщик икон, орденов и медалей… Честно говоря, я не ожидал, что это гиблое по всем нашим меркам дело пойдет так быстро…

Снежков горел желанием поделиться удачей, только этим можно было объяснить то, что он впервые так подробно стал рассказывать о своей работе.

- Ход мысли был таков: цистерна пришла на комбинат с нетронутыми пломбами. Значит, труп был брошен в кислоту там, где наполняют ею цистерну. По документам, груз прибыл из Вольска… Лечу в Вольск. Город не ахти как велик, и всех коллекционеров наград удалось найти в тот же день: они собирались на свою тусовку в клубе местного химзавода. Все как один подтвердили, что из Москвы к ним периодически наезжал некто Пабло, он же Павликов Борис Семенович, который привозил дубли-новоделы для продажи и обмена, он же скупал ордена, в основном советские, в основном содержащие драгметаллы…

- Так значит, "майский жук" принадлежал деду этого Павликова. Судя по датам…

- Скорее всего… Он таскал его с собой как талисман. - Снежков отстегнул от цепочки с ключами знак гимназии Мая и еще раз внимательно осмотрел гравировку.

- Только зачем он инициалы деда забил? Видишь? Да, перед фамилией "Павликов" и в самом деле виднелись выбоинки прибитого металла.

- Интересно было бы узнать, как звали его деда, - вздохнул я.

- Ну, дед здесь дело десятое… Тут узнать бы, кто его в кислоте искупал да за что?

Мы заспорили. Я утверждал, что дед, отец и вообще вся родословная погибшего здесь очень важны. Шутка ли, угодить в адский котел при жизни, и не на том свете, а на этом! Тут рок, тут проклятье над всем родом Павликовых, не могли прегрешения лишь одного человека навлечь столь жестокую кару! Снежков только усмехался в свои рыжеватые усы. Я спросил его:

- А инициалы уже нельзя восстановить?

- В принципе, можно…

- А как?

- Как, как… Точно так же, как читают перебитые номера на двигателях угнанных машин. В подповерхностных структурах металла всегда остаются деформации от первоначально выбитых цифр. В лаборатории их читают на специальной аппаратуре.

- А ты не мог бы отдать этот знак на экспертизу?

- Зачем?

- Ну, отдай… Для меня лично. Мысль одна есть. Как сосед соседа прошу.

- Смотри, потом не расплатишься…

Глава вторая ПАРОХОД ПРОХОДИТ СКВОЗЬ КВАРТИРУ, ИЛИ ТЕЗКА БУДЕННОГО…

Зачем я потащился в это унылое стойбище панельных жилых башен - и сам толком не знаю. Вело смутное чувство - посмотреть на отца утопленного в кислоте сына-крестоторговца, узнать от него - в самом ли деле учился в гимназии Мая дед Пабло и кем он был… По замыслу пьесы о Булгакове мне был нужен именно такой эпизод: кара потомков за грехи предков.

Снежков снабдил меня нужным адресом: ехать надо было на край Москвы, где за мостами, за полями (аэрации), за трамвайными кругами, не на небе, на земле жил в многоэтажной скоростройке старик…

…Дверь на площадке семнадцатого этажа, расписанной названиями рок-групп, открыла мне пожилая медсестра.

- А что, Семен Михайлович нездоров?

- А вы ему кто? - строго спросила женщина в белом халате. Я объяснил, кто, зачем и даже предъявил писательское удостоверение.

- Ну, хорошо, - смилостивилась она. - Посидите пока на кухне. Семен Михайлович только что принял лекарство. Сейчас он… отойдет, то есть придет в себя, тогда и поговорите.