Балтийцы идут на штурм!

Нелегко было солдатам и матросам разбираться в политических выступлениях. Послушают одних - правильно говорят, других - тоже вроде согласиться можно. Да и третьи все время сыплют словами: "свобода", "равенство", "демократия"... Не очень грамотным людям казалось, что за революцию все, и они не понимали, из-за чего, собственно, так яростно спорят между собой разные партии. Им надо было разъяснять. А пропагандистов, которые могли бы это успешно делать, у нас было мало.

Чтобы подготовить необходимые кадры, при комитете РСДРП (б) были созданы специальные курсы (их иногда называли партийной школой). На занятиях, которые проходили дважды в неделю в мастерских Свеаборгского порта или в помещении комитета, слушатели изучали программу и устав партии, некоторые теоретические проблемы.

Руководителем и основным лектором на них стал присланный к нам Владимир Николаевич Залежский - член Петербургского комитета партии. К началу Февральской революции за плечами Залежского был уже восемнадцатилетний стаж подпольной работы. Он изведал ссылки, тюрьмы и каторгу. Владимир Николаевич обладал солидным багажом знаний и по праву считался в комитете знатоком революционной теории. Однако как оратор и полемист он был неважный. К тому же и голосом слаб. Поэтому его редко использовали для выступлений на многолюдных собраниях. Зато лектор из него получился хороший. Он умел просто и образно рассказать о самых сложных проблемах. Слушали его с большим удовольствием и очень уважали.

Часто занятия не укладывались в отведенное время. Любознательность и тяга к учению у матросов и солдат были исключительно велики. Нередко Залежскому приходилось отклоняться от учебной программы, чтобы ответить на самые разнообразные и неожиданные вопросы. Иногда для чтения лекций привлекались и другие представители комитета.

Многие из окончивших курсы впоследствии стали неплохими агитаторами и сыграли заметную роль в большевизации кораблей. Некоторые, уезжая в отпуск на родину, получали от комитета задание проводить агитацию среди земляков. В деревне они иногда становились зачинщиками захвата помещичьих земель и организаторами комитетов бедноты.

Огромную роль в подготовке флота к Октябрю сыграла и политическая литература, которую мы довольно регулярно получали из Петрограда. Безграничным авторитетом среди матросских и солдатских масс пользовалась центральная газета большевиков - ленинская "Правда". Получая очередные экземпляры, мы старались распространить их по всем кораблям и частям, рекомендовали нашим активистам проводить читки наиболее важных статей.

Партийная пропаганда развертывалась и по другим линиям. Но к какой бы форме мы ни прибегали - главным вашим оружием всегда была правда. Мы били противников фактами, от которых некуда деться, против которых не могло устоять никакое красноречие.

Новый этап в нашей работе наступил после опубликования Апрельских тезисов В. И. Ленина. Вся партия большевиков, за исключением небольшой кучки, поддерживавшей Каменева, одобрила их и, руководствуясь ими, по-новому развернула свою работу. Тезисы не только дали нам верное направление, а и вселили уверенность в близкой победе. В них мы нашли исчерпывающий ответ на самые актуальные вопросы: об отношении к Временному правительству, о войне и мире, о двоевластии, о Республике Советов. Яснее стали задачи партия, роль большевистской агитации и пропаганды.

В середине апреля общегородская конференция большевиков Гельсингфорса горячо поддержала ленинские тезисы. Против них выступил лишь один член нашей организации. К нашему удивлению, им оказался Кирилл Орлов. Я был поражен его позицией. Ведь многие из нас знали его как стойкого большевика. А теперь он склонился к Каменеву. Орлов заявил, что Ленин не знает нынешней обстановки в России, ибо прожил за границей много лет, и его курс может привести к торжеству контрреволюции.

Орлова никто не поддержал.

Вскоре после этого Кирилл Орлов уехал от нас, и больше я его не встречал.

Буржуазия ленинский лозунг "Вся власть Советам!" встретила, что называется, в штыки. Увидев в Ленине самого опасного врага, но не имея возможности расправиться с ним открыто, она прибегла к подлому средству клевете. Сначала в буржуазных газетах появились прозрачные намеки на то, что не случайно германское правительство разрешило В. И. Ленину проезд по территории своей страны. От намеков затем перешли к прямым обвинениям. Продажные писаки заявляли, что Ленин германский шпион и что большевики работают на германские деньги.

Мутная река клеветы докатилась до Гельсингфорса. Наши политические противники начали, не стесняясь, называть нас на митингах изменниками и предателями. На улицах города какие-то подозрительные типы стали призывать матросов и солдат топить большевиков. На некоторых собраниях нашим товарищам не давали говорить. Начнешь иногда выступление, а из рядов вдруг несется истошный крик:

- Скажи лучше, сколько тебе немцы платят за предательство!

- Гони его, братва, подальше!