Балтийцы сражаются

В один из мартовских дней, когда наступление войск Ленинградского фронта временно приостановилось и фронт стабилизовался под Нарвой, меня вызвал нарком Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов для доклада в Ставке. Докладывать предстояло в основном о состоянии флота, его готовности к выполнению новых боевых задач весной и летом 1944 года.

До приема у Верховного Главнокомандующего Николай Герасимович внимательно выслушал меня по всем вопросам, детально и глубоко обо всем расспрашивал, явно пытаясь узнать о нашем флоте как можно больше. Он был, как всегда, прост, слегка волновался, слушая меня, несколько раз повторил, что пережитое нами, ленинградцами, в блокаду - это великий подвиг, на который способны лишь советские люди.

На приеме у Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина в присутствии адмирала Н. Г. Кузнецова обсуждался в числе других и вопрос о более полном использовании всех возможностей военно-морских флотов, улучшении руководства их боевой деятельностью. Суть моего доклада Верховному Главнокомандующему сводилась к тому, что у нас в условиях блокады Ленинграда все силы флота по приказанию командующего фронтом, которому мы были оперативно подчинены, направлялись прежде всего на оказание максимальной помощи войскам и поэтому для решения чисто морских задач оставались небольшие возможности. Я подчеркнул, что это было правильно, поскольку от обстановки на фронте зависело и положение флота. Теперь же, после того как войска продвинулись на запад, а силы флота получили возможность выходить из Ленинграда и Кронштадта, очевидно, большую их часть целесообразно нацелить на морское направление. Это особенно касалось нашей авиации, которая в период блокады использовалась преимущественно в интересах фронта, а в новых условиях лишь она пока давала нам возможность усилить удары по вражеским морским коммуникациям.

После недолгого обсуждения этого вопроса было решено, что задачи по боевым действиям на море (нарушение морских коммуникаций противника и защита своих) будут ставиться наркомом Военно-Морского Флота.

Для нас это решение было чрезвычайно важным, особенно в части использования авиации. Сталин даже бросил реплику:

- Кто господствует в воздухе, тот владеет и морем...

Не менее важным являлось решение об ответственности за оборону побережья при продвижении войск фронта. В составе флота специальных частей к этому времени уже не было, поэтому Ставка согласилась с нашим предложением: отвечать за оборону побережья должны приморские фронты.

Когда зашла речь об обстановке на море, я, не преувеличивая и не преуменьшая, доложил, что после снятия блокады Ленинграда обстановка на Финском заливе несколько улучшилась. Теперь противник не может обстреливать корабли, находящиеся в городе на ремонте или на огневых позициях, но они пока подвергаются опасности, если выходят из Кронштадта на запад.

- Ну, эта возможность скоро у врага отпадет, - было сказано мне.

- Безусловно, - согласился я, - отсеются и другие препятствия - прежде всего навигационные, но самое трудное - сложная минная обстановка сохранится. После таяния льдов боевые походы в Финском заливе будут затруднены большим количеством плавающих мин. Надо ожидать и новых их постановок. Фашисты уже ведут деятельную подготовку к этому.

Поэтому, отвечая на вопрос, готов ли флот начать движение на запад вместе с войсками, я доложил, что по техническому состоянию корабли будут готовы к концу весны, но потребуется некоторое время для ликвидации минной опасности.

В кабинете Верховного Главнокомандующего была вывешена специально подготовленная карта. Можно было видеть, в каких сковывающих условиях находится пока флот. Южное побережье Финского залива, от Ленинграда до Нарвы, занимали наши войска, на северном же берегу залива противник удерживал все побережье, начиная от старой государственной границы. Кроме того, в руках оккупантов находились все крупные острова на Финском заливе, кроме Сескара и Лавенсари.

- Какие классы кораблей использует противник на заливе? - спросил И. В. Сталин.

- В основном корабли для минных постановок, противолодочной обороны, охраны минных заграждений и прикрытия фланга войск.

Из беседы я понял, что Верховный Главнокомандующий знает о том, что осенью 1941 года на минах, поставленных нами, взорвался и затонул финский броненосец береговой обороны "Ильмаринен".

С тех пор мин в заливе, конечно, значительно прибавилось. Я показал на карте минные заграждения, поставленные нами и противником (последние, разумеется, были известны не все), доложил, что немецко-фашистское командование, стремясь блокировать наши корабли, с февраля 1944 года приступило к подавлению минных заграждений наргенской противолодочной позиции и к созданию новых линий минных заграждений в районе островов Большой и Малый Тютерс вплоть до побережья Эстонии.