Балтийцы вступают в бой

А. С. Марголина; он занимал оборону на Тагаранне и прикрывал входы в бухты Кюдема — Лахт и Тага — Лахт. Южное и юго — восточное побережье острова — от Ромассаре до мыса Кюбоссар — оборонял 79–й стрелковый полк майора Ладеева.

Угроза вторжения возникла, однако, не с запада и юго — запада, а с юга и востока, то есть с материка, а на этих направлениях как раз и не было предусмотрено инженерных оборонительных сооружений. Кто мог знать, что через несколько дней после начала войны враг окажется у Лиепаи, а потом у Риги и Таллина!

В июле, когда противник подошел к Нарве, командующий 8–й армией решил подчинить непосредственно себе стрелковую бригаду, находившуюся на Сарема. Если учесть, что командарм и его штаб находились от Сарема за 600–700 километров, можно представить, к чему могло привести подобное переподчинение. Решением Военного совета флота от 10 июля все без исключения части, расположенные на Сарема и Хиума, включая надводные и подводные корабли и авиацию, были подчинены коменданту архипелага генералу Елисееву, о чем мы доложили командующему фронтом. Командующий генерал М. М. Попов согласился с нами.

Народный комиссар ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов приказал: «Сарема и Хиума оборонять при всех условиях обстановки на сухопутном фронте. План обороны в кратчайший срок представить на утверждение…» Приказ был передан генералам Кабанову и Елисееву (на Ханко и Сарема)[79].

Понимая обстановку, комендант обороны островов и его штаб приняли меры для создания более мощной обороны. Все было пущено в ход: проволока с огородов, непригодные к использованию авиабомбы, учебные пулеметы. Помощник коменданта по материально — техническому обеспечению майор И. Г. Фролов сумел обеспечить гарнизон продовольствием и топливом.

К 1 августа на островах Сарема, Хиума и Осмуссар закончили строительство и монтаж всех батарей. Для предотвращения возможного вторжения противника со стороны Эстонии были установлены дополнительно батареи на мысах Паммана, Кейгуста, островах Абрука и Муху, в бухте Репику, кроме того, поставили шесть полевых батарей на южном побережье Сарема, на Муху и в бухте Лыу.

С артиллерией теперь было, можно сказать, все более или менее в порядке, но не хватало сухопутных сил, не было танков. Слабыми оставались зенитная оборона и истребительное прикрытие островов. Недоставало вооружения для строительных и инженерных частей, оставшихся на островах. Плотность войск в обороне была низкой — один стрелковый полк занимал оборону на фронте до 120 километров. Гарнизон самого крупного острова Сарема насчитывал всего лишь 18 с лишним тысяч человек.

Настроение, однако, в частях и подразделениях островов было бодрым, защитники заявляли о своей решимости до конца сражаться за родную землю. Каждый понимал, что бои с врагом на Моонзундских островах отвлекут силы противника от Ленинграда. В обращении к Главному политическому управлению ВМФ командование гарнизона островов писало: «Весь личный состав полон решимости сражаться за каждую пядь земли, не щадя своих сил и жизни. Можете смело заявить Центральному Комитету Коммунистической партии, что мы будем по — большевистски драться и оправдаем долг перед Родиной». Многие воины просились на материк для участия в боях в составе сухопутных войск. Командирам и политработникам приходилось разъяснять важность обороны островов Моонзунда, занимавших выгодное военно — стратегическое положение.

Немецко — фашистское командование готовилось к захвату островов архипелага задолго до начала войны. Мельцер, в прошлом офицер сухопутных войск, участник захвата островов, в своей книге «Борьба за Моонзундские острова» пишет: «В директиве от 31 января 1941 года о стратегическом развертывании для осуществления восточной кампании (план «Барбаросса») говорилось: «18–я армия… проводит все необходимые подготовительные мероприятия к занятию Моонзундских островов таким образом, чтобы обеспечить возможность внезапного осуществления этой операции… Подготовка к взятию Моонзундских островов была начата в штабе группы армий «Север» заблаговременно. Составлялись планы операции, и они, естественно, предусматривали возможное участие флота»[80].

А вот свидетельство еще одного немецкого историка Ю. Майсте- ра: «Командование армией первоначально предполагало план захвата балтийских островов осуществить внезапным вторжением с моря сразу же с открытием военных действий. Учитывая силу советского флота, германский флот этот план отверг»[81]. Немецкие адмиралы еще помнили о героизме и мужестве революционного гарнизона, дравшегося на островах в 1917 году, что стоило немалых потерь германскому флоту. Видимо, поэтому он и теперь не был использован до тех пор, пока Краснознаменный Балтийский флот в силу создавшейся обстановки не отошел в Кронштадт.