Балтийцы вступают в бой

— огонь всей корабельной артиллерии сосредоточить для поддержания войск 42–й армии на участке Урицк — Пулковские высоты… — приступить к формированию 5–6 отдельных стрелковых бригад за счет моряков Краснознаменного Балтийского флота, военно — учебных заведений Ленинграда и НКВД со сроком готовности 6–8 дней»[60].

Были предусмотрены и осуществлены также другие меры, но, поскольку они не касались флота, я не стану о них говорить, и остановлюсь на действиях флотской артиллерии в те тревожные дни.

Артиллерия флота была готова к тому, чтобы выполнить особо серьезные задачи по отражению вражеского наступления. Централизованное командование, осуществляемое контр — адмиралом И. И. Греном, помогало сосредоточивать на опасных направлениях максимальное количество стволов. К сентябрю артиллерия флота имела около 400 стволов от 406 до 100 миллиметров.

И. И. Грен прилагал в этот период усилия и к формированию батарей на базе материальной части артиллерии недостроенных кораблей.

Из Кронштадта в Ленинград пришли и, став на огневые позиции, немедленно включились в общую систему огня эскадренные миноносцы «Сметливый», «Стойкий», «Свирепый». На петергофском рейде и в открытой части Морского канала стояли на позициях линейный корабль «Октябрьская революция», эскадренный миноносец «Стерегущий», канонерские лодки «Амгунь», «Москва», «Волга», «Кама», ведущие огонь по врагу во всю мощь своих орудий. Позиции в Ораниенбауме занимали лидер «Ленинград», миноносцы «Славный» и «Грозящий». Из Минной гавани вел огонь крейсер «Киров». На полной скорострельности своих орудий они били по врагу, наступавшему на участке 42–й армии. На головы фашистов днем и ночью обрушивалась лавина смертоносного огня. Это была мясорубка для врага.

Корабли, форты Кронштадта, береговые и железнодорожные батареи, сооруженные руками рабочих заводов «Большевик», Металлического, Балтийского, им. Жданова и других, вместе с мощной наземной артиллерией фронта создали огневую стену на юго — западных и южных окраинах города, которую враг так и не смог преодолеть.

Показателем высокоактивного использования флотской артиллерии в сентябрьских боях может служить расход боезапаса. Только за один месяц на флоте было израсходовано 25 392 счаряда, из них тяжелых — 406 и 180–миллиметровых — 5828, или 23 процента.

Немецко — фашистское командование недооценивало значение артиллерии флота при проведении сентябрьского штурма Ленинграда. В дневнике Гальдера за 5 октября 1941 года имеется следующая запись: «Согласно докладу генерала Бранда, противник имеет в районе Ленинграда 16 батарей и на кронштадтском участке фронта 12 батарей. Наша артиллерия значительно превосходит по численности артиллерию противника на обоих участках»[61].

Не зная наших возможностей сосредоточения артогня на этом направлении, противник решил все же направить главный удар на урицком направлении, где артиллерия кораблей и батарей флота могла наносить массированные удары.

Бои у стен Ленинграда не прекращались ни на один день. Немецко — фашистское командование стремилось измотать силы защитников города, обескровить Ленинград.

В эти тревожные дни в историческом зале Смольного, откуда в октябре 1917 года В. И. Ленин руководил социалистической революцией в России, состоялось собрание актива Ленинградской партийной организации. Руководитель ленинградских большевиков член Военного совета Ленинградского фронта А. А. Жданов, выступая на этом собрании, говорил: «Наступил момент, когда все большевистские качества должны быть приведены в действие. Без всякой фразеологии готовиться к защите Ленинграда. Здесь должно быть организовано тесное взаимодействие между подступами к городу и самим городом. Задача состоит в том, чтобы накоротко обучить главным, самым необходимым приемам борьбы: стрельбе, бросанию гранаты, уличному бою, рытью окопов, переползанию… Надо сделать так, чтобы никто не был простым наблюдателем, и провести в самое минимальное время такую же мобилизацию трудящихся Ленинграда, как это было сделано в 1918–1919 годах. Нужно побороть в себе элементы неорганизованности и благодушия. Враг у ворот. Вопрос стоит о жизни и смерти. Либо рабочий класс будет превращен в рабов и лучший его цвет будет истреблен, либо соберем все в кулак и ответим двойным ударом, устроим фашизму могилу под Ленинградом. Все зависит от нас. Будем крепкими, организованными, сильными, и победа будет за нами»[62].

Каждый участник собрания партийного актива, каждый ленинградец, почувствовав, что над городом нависла смертельная опасность, с беспокойством спрашивал себя: а что я сделал для того, чтобы остановить врага? В сердцах трудящихся находил отклик призыв городского комитета партии. «Каждый ленинградец должен научиться владеть винтовкой и гранатой!» Учились обра щаться со стрелковым оружием одновременно свыше 100 тысяч человек.