Балтиморская матрёшка

— Лучше в нашей, ее ты должен знать лучше всего, тут главное, чтобы во всех мелочах представлял, очень живо… Теперь представь, как наводишь на него прицел… Хлоп, прямо в лоб! Мозги в стороны! Теперь второй, наводишь прицел на него… И третий, и дальше… Считай их… Представляй очень–очень ярко, и ни на что не отвлекайся… Повторяй их… Раз за разом…

***

Отбой не наступил. Едва Батый затих, и я сам стал проваливаться в дрему…

СТУК!

Я вскинулся на кровати, молясь, чтобы это было во сне…

В дверь стукнуло. Еще раз, настойчивее!

Точно в том же ритме, который уже слышали…

Только на этот раз баррикады не было. И дверь уже медленно открывалась, и сноп света из коридора рос на полу…

Я видел Лиса. Он, как и я, замер на кровати — словно восковая кукла…

А Батый с неожиданным воодушевлением подскочил к двери, распахнул ее до предела, — и на его лице выступило разочарование.

Не знаю, кого уж ожидал увидеть Батый, но в коридоре оказался незнакомый офицер. С ним четверо вооруженных солдат.

— Взять одежду. За мной!

***

А когда Батый увидел, куда нас привели, он совсем сник, как механический кролик, у которого села батарейка…

— Говорят, вы вчера так и рвались ко мне?

Психолог был такой же ласковый, как и в первый раз. Бальзам на душу.

Только Батый и на него хмуро глядел.

Впрочем, он вообще был сейчас какой–то заторможенный, словно не проснулся толком… Только на лбу была напряженная складка, будто он изо всех сил что–то высчитывал.

— Где вы были? — почти обиженно потребовал Лис.

Психолог усмехнулся и поднял палец:

— Ездил наверх!.. Зря хмуритесь. Можно сказать, я старался и для вас. Получал разрешение.

— На что? — вдруг спросил Батый.

— А почему у вас такой измученный и встревоженный вид?

— Да плохой сон у него, — шмыгнул Лис.

Батый кинул на него странный, почти дикий взгляд, но снова повернулся к психологу:

— Разрешение на что?

— Как раз на то, чтобы… — начал психолог, но замер, прислушиваясь.

Даже через звукопоглощающую обивку и толстые стены донеслись выстрелы. И опять: короткая, но тяжелая очередь. Будто где–то в коридоре долбили пушки.

Дверь распахнулась, ворвались два человека с автоматами.

— Его не удалось взять!

— Он был готов! Отстреливается, двоих ранил, а теперь заперся во второй операторской. Три турели под его контролем, и… — Тут автоматчик странно оскалился, лишь одной стороной рта: — Скольких он положит, если мы начнем штурм, бог знает сколько…

За его спиной в коридоре защелкали динамики. Они включались, наверно, по длине всех коридоров.

— Внимание! — череда динамиков превратила один голос в целый хор. — Внутри периметра зараженные, и оранжевая форма их не выключает! Повторяю, костюмы от них не спасают! Никак на них не действуют! Я Омуль, блокирован в операторской, держу оборону. Прилегающие коридоры под моей защитой. Кто слышит… Кто еще может слышать и видеть! Немедленно свяжитесь с шефом. Пусть возьмет охрану и пробивается ко мне! Я должен передать ему сведения о заражении. Внимание! Всем, кто еще может слышать! Опасайтесь зараженных! Они ведут себя не так, как прежде! Теперь они очень естественны и спокойны! Их можно отличить только по…

Говорил Омуль с резким, противным акцентом. Русский для него был явно не родной.

А психолог, оскалившись от досады, что–то выстукивал на своем компе, и наконец динамики заткнулись.

Нет, только в ближних коридорах. Издали все неслось:

— …каждой фразы! Когда зараженные говорят между собой, при первой встрече они передают условный жест, которым маркируют свои фразы с тайными сообщениями! Жест у каждого свой, но строение кода у всех одно: в каждой фразе они…

— Да не стойте же, Белугин! — рявкнул психолог. — Отрубите его от внешней связи! Он же весь Ковчег с ног на уши поставит! Не хватало только еще пары срывов, да внутри периметра, и с оружием! Сообщите шефу, раз так просит! Больше не штурмовать, ради бога! Только жертв нам не хватало!

— Этих увести?

— …повторяющийся жест! — неслось издали. — Для каждого свой! Это маркер! После него в каждой фразе есть по слову, которым они…

— Как вы их поведете?! — оскалился психолог на автоматчика. — А если вместе с ним кто–то еще психанул? И сейчас там, с оружием, бежит к Омулю на подмогу?! Да идите же обрубите ему внешнюю связь, и закройте дверь, ради бога!

Автоматчики выбежали, хлопнула дверь, стало тихо–тихо.

И все–таки я прислушивался, нет ли опять стрельбы… Может быть, приближаясь к нам…

Господи, неужели это все повторяется… И даже здесь мы…