Бальзам Авиценны

Кстати, об итальянцах. Австрийцы все еще удерживают часть Северной Италии и Милан. Надо придумать, как осложнить отношения между Турином и Веной еще больше [15]. Когда придет черед австрияков, будет нелишним, если итальянцы дернут их сзади за штаны и подсыпят перцу под хвост.

Докурив, Отто медленно сложил карту убрал ее в папку и некоторое время сидел, полуприкрыв глаза. Перед его мысленным взором, колыхая штыками проходили батальоны, цокая подковами и сверкая палашами скакали, кавалеристы, грохотали колесами по мостовым немецкие пушки. Он верил: все это будет! Причем в самом ближайшем будущем. Иначе зачем же он столько работает, сгорая от желания сделать как можно больше, даже за счет сна? Сделать не для себя, для Германии! И предостеречь ее от повторения ошибок с Россией…

Вынырнув из беспамятства, уже не раз наученный горьким опытом Рико продолжал неподвижно лежать с закрытыми глазами и чутко прислушивался к доносившимся до него звукам. Кажется, вокруг тихо, и Шарль осторожно приоткрыл один глаз. Он лежал на обочине около канавы, на дне которой еще сохранилась лужица воды после прошедшего пару дней назад дождя. В сереньком свете только-только нарождавшегося утра смутно вырисовывались дома деревушки, башенки церкви, отдельные деревья. И поблизости ни одной души.

Голова страшно болела и кружилась. Слегка касаясь кончиками пальцев наиболее болезненных мест, бандит определил, что кожа над ухом рассечена и там уже успела образоваться корка засохшей крови. Шарль сунул палец в рот, проверил зубы и успокоился: все целы, а на привкус крови можно не обращать внимания. Затем он ощупал ребра, пошевелил руками и ногами, боясь обнаружить переломы, однако обошлось. Конечно, Рико сильно недооценил оборванца: наверное, тот был очень хорошим солдатом, может быть, даже сержантом, дезертировавшим из полка. Он ударил Шарля не в грудь, как тот ожидал, а в живот и вдобавок, как прикладом ружья, врезал другим концом палки по голове.

Кряхтя и охая, Рико сел, переждал первый приступ тошноты и головокружения, потом поднялся на ноги. Черт подери, а который сейчас час? Сколько он провалялся тут, в зарослях жесткой пыльной травы у грязной канавы? Шарль привычно сунул руку в жилетный карман, но часы исчезли, а вместе с ними исчезли и перламутровые рыбки на брелоке, служившие одновременно охранной грамотой и паролем. Это было очень неприятно: неужели бродяга обобрал поверженного противника, как мародер на поле боя? Поискав часы – вдруг они просто выпали, но не обнаружив их, Рико разразился страшными проклятиями.

Кинжала тоже не было, зато нашлась дубинка. И то благо. А где жеребец? Пешая прогулка представлялась сейчас Рико чем-то вроде изощренной пытки инквизиции, однако конь тоже пропал. О девчонке даже не стоило вспоминать – ее давным-давно и след простыл, а продолжать поиски в таком состоянии, да еще пешком Шарль не собирался. Сейчас следовало признать собственное поражение и придумать вполне правдоподобные оправдания: все равно никто не сможет проверить истинность его слов. Конечно, лучше просто вильнуть хвостом в сторону и зарыться в тину, но одно обстоятельство заставляло бандита вернуться – все случилось так быстро и неожиданно, что Шарль просто не успел взять деньги, оставшиеся в его комнате. О, если бы они были при нем! Тогда адью, мсье!

Но деньги остались в комнате! Рико еще раз грязно выругался сквозь зубы и медленно поплелся по дороге через поле, прикидывая, как бы получше облапошить Фиша. Надо заставить его поверить в придуманную версию и сделать своим союзником при разговоре с Мирадором. Этот постник внушал Шарлю наибольшие опасения – за ним стояла реальная грозная сила.

Войдя в ворота дома, бандит увидел закрытую карету и понял: поговорить с толстяком один на один уже не удастся. Это плохо, но все равно придется выкручиваться. Ладно, не впервой, как-нибудь отбрешется, а потом навалятся новые заботы и все быльем порастет. Конечно, если за оплошность не прибьют сразу.

В прихожей его встретил Титто. Увидев запекшуюся кровь на голове Шарля и разорванный костюм, он сочувственно прищелкнул языком и показал пальцем наверх:

– Тебя ждут в гостиной второго этажа. Жеребца выводить?

– Его нет, – усмехнулся Рико и полнился и гостиную.

Первое, на что он наткнулся, были белые от страха, глаза Фиша – толстяк почти утонул в большом кресл в углу и старательно делал вид, что погружен в размышления. У круглого стола, покрытого вязаной скатертью, сидел незнакомый рыжеватый мужчина в дорожном костюме. Поглядев на Шарля, он иронично хмыкнул и начал подпиливать ногти. Мирадор прохаживался по гостиной, тиская в ладонях тонкие перчатки Услышав шаги Рико, он резко обернулся и почти весело произнес:

– Наконец-то! Где девушка?

– Бежала, – глядя в пол, глухо ответил Шарль.

– Бежала? – словно не расслышав, переспросил Мирадор. – Бежала, когда ее охраняли трое мужчин, и еще сумела нанести вам рану?