Bambini di Praga 1947

— Что ж, — промолвил пан нотариус и встал, — давайте обсудим форму вашего завещания… — Он говорил и глядел при этом в окно, на противоположный берег реки, где солнце принудило уже все яркие цвета почти поблекнуть. Туда как раз причалила красная в желтую полоску лодочка, лодочка, разрисованная, как тележка мороженщика, лодочка пана Бржихняча, прежде машиниста, а нынче пенсионера… нос суденышка украшала затейливая надпись, и на каждом весле тоже были такие же вычурные буквы, складывавшиеся в полный адрес пана Бржихняча, который был обут в спортивные туфли с аккуратно выведенным на них подробным адресом… пан нотариус глядел на это, любовался рекой и рассуждал о последней воле, а красная лодочка тем временем разбрасывала по воде и зеленой листве красные блики, и пан нотариус вспомнил, как несколько лет назад весь город собрался на станции, чтобы приветствовать пана епископа из Литомержиц, вокзал ломился от паломниц, хоругвей, членов городского совета и оркестрантов, но салон-поезд пана епископа опаздывал, и диспетчер решил пустить по пустой колее товарняк, который вел машинист пан Бржихняч, и он, миновав сигнальные огни на въезде, высунулся из окошка паровоза и благословил перрон, начертав в воздухе большой крест, и паломницы принялись рассыпать цветы, а музыканты играть «Тысячекратно славим Тебя»… но мимо них проехал всего лишь состав с углем. Сейчас красная лодка скрылась за плакучей ивой, унеся с собой все блики и все надписи… — Вот почему имущество может служить мерилом любви родителей к детям, которые продолжат хозяйствовать на унаследованном ими земельном участке… — закончил свою речь пан нотариус.

Какое-то время в кабинете было тихо.

— Пан нотариус, — облизнул пересохшие губы крестьянин, — мы тут подумали… короче, как бы это сказать… пускай наш старший сын Людвик получает все наше имущество, но только пускай заплатит Анежке, нашей дочери, пятьдесят тысяч… а мы, мы пойдем к нему на содержание… — Вот что прошептал крестьянин, волнуясь и так вжимая в грудь подбородок, что зеленый галстук-бабочка почти пропал из виду. — Что скажешь, жена?

— Я бы хотела, чтобы вы записали в договоре, чтобы раз в месяц Людвик запрягал в коляску коня и отвозил меня на кладбище в Кршинец… — отозвалась женщина, и слеза, сбежавшая по ее щеке, собрала по дороге дешевую пудру в комочек, улегшийся возле морщинистых губ.

— Что ж, — заключил нотариус, — барышня подготовит необходимые бумаги, то есть выписку из кадастра, и в будущую пятницу вы приведете двух свидетелей, а сейчас мы набросаем черновик, пишите, барышня!

Пан нотариус приблизился к окну, посмотрел на реку и опять подумал о машинисте пане Бржихняче, который вечером выедет на прогулку на велосипеде марки «Премьер», велосипеде, оснащенном специальным не вредящим здоровью рулем и украшенном затейливо выведенным на раме адресом пана Бржихняча. Там будет указан и номер домика, в котором он живет, домика, где все исписано, раскрашено, пронумеровано, а дорожки снабжены туристическими значками-стрелками: зелено-белая указывает в сторону садика, черно-белая — дровяного сарая, коричнево-синяя — туалета…

— Барышня, вы готовы? Итак… На тот случай, если Господь призовет нас, мы выражаем свою волю таким образом: во-первых… — диктовал пан нотариус, глядя на движущуюся речную гладь и по обыкновению не пресыщаясь этим зрелищем…

3