Банальная история

— Знаю, — тихо ответила я.

— Ни фига ты, похоже, не знаешь. Еще меньше понимаешь, — Оля, кажется, серьезно встревожилась, занервничала и принялась ломать плитку шоколада, говорить, обличая и одновременно жалея меня. Срываясь то на громкие восклицания, то на замечания, тихие почти неслышные. — Ты — самоубийца. Фантазерка великовозрастная! Что же вы творите? И молчала, надеялась?! На что?! Почему ты решила, что это ребенок Олега?

— Он хотел.

— А произвел другой. Что, сомнений не было?

— Были, но я же говорю, не хотела верить и допускать подобную мысль.

— Понятно, не объясняй. Всегда хочется верить лишь в хорошее, а что оно лимитировано, мы понимаем лишь перед смертью, за два последних вздоха «до». Или три, не суть. Ох, Аня, что ж ты наделала? Ну, да, ну, да, я же помню, как ты о детях бредила. Вечно в районе песчаных замков бродила. А тут, конечно! Ребеночек от Кустовского, и фиг с ним, что не факт — доносишь, не то что — родишь! Главное, что сбылось, свершилось долгожданное! И ребенок по всем параметрам и прогнозам — чудный крепкий малыш, мозгами в твоих братьев, а здоровьем и живучестью в папу. Супер! Разве не стоит жизнью рискнуть? Стоит, однозначно! Осталось лишь уберечь его от посягательства извне. Самое простое! Молчать, как герою-разведчику. А потом сбежать в район Бермудов в надежде на то, что тебя не найдут. И родить. Ага. Все рассчитала, кроме одного….Ты кого рожать собралась? Уродца генетического?! — выкрикнула Оля мне в лицо. — Ты вообще, когда последний раз мозг раздумьями тренировала? У тебя все извилины атрофировались или пара все ж работает?! Кто тебе сказал, что ты вообще родишь?!

— Я же не инвалидка, — протянула я неуверенно.

— А кто?!

Я вскинулась, не ожидая от подруги подобной бестактности, и поняла по взгляду, Ольга находится в своем душевном состоянии в стадии полной свободы слов и дел. Корректность в таком состоянии у нее обычно заменяет прямолинейность. Самое время задавать вопросы, чтобы получать прямые и четкие ответы.

— И что мне делать? Что ты предлагаешь?

— Аборт!

Это слово, словно взмах кнута, рассекло воздух и опустилось на мою душу тяжким грузом, горящим, болящим, убивающим.

Я в ужасе уставилась на подругу: как у нее повернулся язык? Как она посмела не только подумать — высказать столь кощунственную, отвратительную мысль?!

Оля сидела с каменным лицом и смотрела на меня с долей сочувствия, искреннего, но болезненного, и упрямо повторила:

— Аборт. Другого выхода нет.

— Как же?… — схватилась я за горло. — Как можно?

— Не можно, а нужно! — отрезала Оля грубо. И вздохнула, видя, что фактически нокаутировала меня своим заявлением. Смягчилась, снизошла до разжевывания и так ясного. — Если ты этого не сделаешь, ребенок тебя убьет. Или ты, или он, третьего не дано. Родится виртуальное чудо или нет — вопрос огромный, но что ты этого не узнаешь, факт бесспорный. Как и то, что нормальным ребенок не родится при любом раскладе. Будет одноглазый Даун с гемофилией или еще какой пакостью. Даже я со своим посредственными знаниями в области медицины это понимаю. Вот сюрприз ты папочке приготовила. От любви, наверное? И не вздумай Сергею говорить! Не надо, себя не жалеешь, его пожалей. Делай аборт, не раздумывай. А там как сложиться — может еще не один олег появится, и брата забудешь, глупости, что натворила…А я подожду, не привыкать.

Мне было больно слышать горечь и яд обиды в голосе подруги. Я почувствовала себя неуютно: мое горе заразило близкого человека. Но разве за тем я мчалась к Оле? Я хотела всего лишь совета и не предполагала, что он будет настолько жесток, не предполагала, что, пытаясь выбраться из ямы отчаянья, толкну туда подругу.

— Прости меня, Оля, — прошептала потерянно, смиряясь с участью виновной и не надеясь ни на ответ, ни на прощение. И получила разом и то, и другое. Великодушие Кравцовой было подстать Сережиной бесшабашной смелости. И в сотый раз подумала — как они все же похожи друг на друга!

— Не обращай внимания. Мне сейчас плохо, но дай время, я приду в себя, пойму и приму…Все будет, как прежде. Мы друзья. Я благодарна тебе за правду. Да горько, да — обидно, но лучше так, носом об асфальт, чем с иллюзией через всю жизнь. Нет, я не виню тебя. В чем? Сергей ведь и не смотрел на меня, я, что есть для него, что — нет. Как и для остальных. Ты у них на первом месте. На пьедестале. И все крутится вокруг тебя и для тебя, по твоему велению, хотению. Завидно? Честно — есть немного, но больше страшно. Что с ними будет, если что случится с тобой? Ты думала об этом? Если — да, то, по-моему, и мыслей иных, кроме аборта, возникать не должно. Ты и жизнь твоих "трех богатырей" или нежизнеспособный уродец. Выбор ясен. Конечно, тяжело и больно, но нужно решаться. Ждать нечего.

— Знаю, — кивнула, соглашаясь и одновременно противясь неизбежному.