Банальное убийство

6. Итак, с посредниками мы закончили. Что касается остальных пунктов в моем блокноте, то существенное значение имеет только один. Если и была найдена какая-либо емкость, содержащая мышьяк, в газетах об этом не писали. Хотя такие подробности полиция и окружной прокурор обычно держат при себе. Когда Вулф спросил у Салли, что ей об этом известно, я затаил дыхание. Меня бы ничуть не удивило, скажи она, что, да, полупустая бутылочка мышьяка была обнаружена у ее отца в кармане. А почему бы и нет? Однако Салли ответила, что, насколько ей известно, никакой емкости найдено не было. Доктор Эйвери, которого часто приглашали в дом Блаунтов для оказания кому-либо из домочадцев медицинской помощи, сообщил мистеру Блаунту через два-три дня после трагедии, но еще до ареста последнего, что после осмотра Джерина сразу заподозрил возможность отравления, в связи с чем внимательно осмотрелся вокруг и даже спустился на кухню, однако ничего не нашел. А четыре дня спустя, когда Салли после двух бессонных ночей отправилась к доктору Эйвери за рецептом на успокоительное, тот сообщил ей, что, по словам окружного прокурора, бутылочки с м ышьяком так и не обнаружили, и теперь, когда мистер Блаунт находится за решеткой по обвинению в убийстве, полиция вряд ли проявит особое рвение в поисках мышьяка. Полицию вызвали лишь после смерти Джерина, доставленного в больницу в карете «скорой помощи», и Блаунт, который шел пешком до больницы, расположенной всего в паре кварталов от клуба «Гамбит», имел массу возможностей выбросить по дороге мелкий предмет, если таковой при нем был. Доктор Эйвери, не сомневавшийся в невиновности своего друга и пациента Мэтью Блаунта, сказал Салли, что у кого-то из присутствующих в тот день в клубе должна была быть емкость с мышьяком, от которой преступник наверняка успел избавиться, и посоветовал девушке попросить Калмуса нанять детектива, чтобы тот попытался найти мышьяк. Именно после совета доктора Эйвери Салли и пришла в голову идея обратиться к Ниро Вулфу.

И последний пункт, который я не стал записывать в блокноте. Под конец встречи Вулф заявил мисс Блаунт, что с ее стороны нелепо надеяться, будто он сможет действовать без ведома Калмуса или ее отца. Ему, Вулфу, придется встречаться с разными людьми. По крайней мере с четырьмя посредниками на турнире. А поскольку Вулф не выходит по делам из дому, всем свидетелям придется приехать в особняк на Западной Тридцать пятой улице. Причем Салли необходимо будет самой привезти или отправить их сюда. Калмус, естественно, обо всем узнает и непременно сообщит мистеру Блаунту. Услышанное Салли не слишком понравилось. У меня даже возникло впечатление, что вот-вот произойдет обратный обмен: я верну ей пачку банкнот, а она мне – расписку. Но Салли задумчиво пожевала нижнюю губу и, похоже, решила держаться до конца. Она поинтересовалась у Вулфа, кого он желает видеть в первую очередь. Вулф обещал дать ей знать. Она спросила когда. Он ответил, что нужно подумать.

Итак, в четверть второго, проводив мисс Блаунт, я без особого энтузиазма вернулся в кабинет, чтобы убрать деньги в сейф. Вулф сидел очень прямо, сжав губы в тонкую ниточку, положив руки на письменный стол и свирепо уставившись на дверь в гостиную. Возможно, это было его последнее прости подрывному словарю или его привет новой бесперспективной работе, однако спрашивать Вулфа, в чем, собственно, дело, не имело смысла. Не успел я захлопнуть дверцу сейфа, как в кабинет вошел Фриц, чтобы пригласить нас на ланч. Увидев мрачного как туча Вулфа, Фриц посмотрел на меня, но, обнаружив, что выражение моего лица ничуть не лучше, отрывисто бросил:

– Ну ладно, ты сам ему скажи, – после чего повернулся и ушел.

За столом мы, естественно, не говорили о делах, чтобы не омрачать процесс принятия хорошей пищи – а в этом доме она всегда хорошая, – и Вулф сделал вид, что жизнь прекрасна и удивительна. Однако, когда мы, допив кофе, вернулись в кабинет, он сел в свое кресло и, положив сжатые в кулак руки на подлокотники, спросил меня прямо в лоб:

– Это сделал он?

Я поднял брови. Если бы в убийстве подозревалась сама Салли Блаунт, я наверняка потрафил бы Вулфу, поскольку он свято верил, что после часа, проведенного в обществе привлекательной молодой женщины, я уже знал о ней буквально все. Однако моя проницательность явно не распространялась на родственников, которых я в жизни не видел, пусть даже это был отец нашей клиентки.

– Я признаю, что если можно допустить вину человека по ассоциации с его родственниками, то по той же ассоциации можно допустить и его невиновность. Впрочем, припоминаю, как в разговоре с Льюисом Хьюиттом вы однажды заметили, что перенос на…

– Заткнись!

– Да, сэр.

– Но почему ты не вмешался? Почему не остановил меня?

– Моя задача – заставить вас взяться за работу, а не останавливать.

– Пф! Но почему, ради всего святого, я пошел у тебя на поводу?! Из-за денег? Проклятье! Уж лучше мне жить в пещере и питаться кореньями и ягодами. Деньги!