Банальные стереотипы (СИ)

— Так вот зачем герои в книжках таскают бесполезных друзей, из-за которых всегда попадают в неприятности! — радостно прокричала принцесса, абсолютно неаристократично стукнув себе по лбу. Она с благодарно посмотрела на Фэри, понятливо на безмолвно наблюдающую за этим фарсом магессу и разочаровано на меня. — То есть леди Мила — героиня на словах, — сделала вывод моя личная заноза в мягком месте.

— Верно! — Фэри танцующей походкой переместилась ко мне и приобняла за плечи. — Леди Бесполезность!

— Ну, знаешь ли… — я схватила ее за руку и попробовала оттолкнуть, что было не легко, как-никак, она мечница, а я маг поддержки, да и задумавшая каверзу Фэри не желала этого. Гнев все же помог мне справиться со стальной хваткой эльфийки и я простейшим заклинанием воды затушила костер и подозвала к себе сумку. — Мы уезжаем! Нет времени на праздные разговоры!

Вот же, даже когда я попыталась показать себя твердым лидером, без пафоса не обошлось.

— Кажется, мы перегнули палку, — сообразила принцесса, с молоком впитавшая навыки дипломатии и красноречия.

— Подуется и перестанет, она такой ребенок в этом плане, — послышался позади меня голос Фэри, когда я залезла на Зорьку.

— Встретимся на постоялом дворе! — крикнула я, прежде чем тронуться в путь.

Пускай это по-детски, но каждый имеет право на недолговременное одиночество.

— Резче! Крутись! Да что ж ты…

Левое плечо пронзила страшная боль. Меч выпал из рук.

— Нечего было рот разевать. За что ж мне такое наказание?

— За то, что учишь ребенка на настоящих мечах? — насмешливо предположил женский голос позади.

— Проснулась? — мужчина повернулся к говорившей и хрустнул головой, разминая шею. Он всегда так делал, чтобы произвести впечатление крутого парня. И у него всегда получалось.

— Как видишь. С каких это пор избиение младенцев считается утренней тренировкой?

— Она не ребенок, а наемник!

Женщина рассмеялась. Громко. Искренне. У меня перехватило дыхания от нового, ранее неведомого мне чувства. Ненависть.

— Ты давно должен был понять, что у нее нет к этому таланта.

Суровень повернулся ко мне и оценивающе посмотрел с высоты своего двухметрового роста. Ранее солнце слепило глаза и не давало мне возможности рассмотреть выражение его лица. Тогда мне казалось, что я букашка, которую с небес рассматривает могущественный бог.

— Верно, бесполезна, как и всегда.

Обида, раздирающая грудь, и долгий и изнуряющий бег к речке. Я без сил опустилась на кочку и опустила ноги в воду. Она ненадолго окрасилась в красный цвет, а нанесенная Суровнем рана вновь напомнила о себе.

— Так вот ты где, — послышался шум раздвигаемых веток, и ко мне вышла та женщина.

— Я бы не совала ноги в воду, особенно, когда ты с раной. Здесь была резня, а значит, появилось немало нежити.

И хотя меня распирало желание перечить этой особе, я все же последовала ее совету. Глупо из гордости мешать себе выжить.

— Наверное, ты считаешь меня очень нехорошей тетей.

— Если я скажу, кем я вас считаю, папа даст мне по губам.

Женщина снова рассмеялась. И как Суровень запал на такую хохотушку?

— Я просто констатировала факт.

— Кон… сто… стато… - я попыталась выговорить слово, будто это могло помочь его понять.

— Сказала правду. Глупо тратить время на того, кто никогда не сможет перенять его опыт владения мечом, — присевшая рядом подруга отца сжалилась над мной и перевела свою фразу на более понятный язык: — Мечи не твое.

— Если много-много стараться, то все получится!

— Это ложь взрослых, деточка, дети не должны ее слушаться, а ты слушаешься. Никогда не пробовала что-то другое?

— Деревенские девчонки не принимают меня, говорят, что я дочь головореза. А мальчишки бьют. Точнее били.

До сих пор не могу понять, отчего я так открыто общалась с обидевшим меня человеком. Глупый ребенок, что с меня взять.

— А что говорит Суровень?

— Говорит, что он зарабатывает деньги кровью, значит, и я буду, а не то… — я уткнулась в колени, вспомнив один разговор Суровня с другими наемниками. Мною овладела решимость как можно скорее стать полезной. — В убийстве людей нет ничего такого! Мы просто мясо!

Рядом раздался хмык.

— Вы посмотрите-ка, что за разговоры ведутся. Конечно, я просто обязана остановить это, прочитать проповедь и наставить на путь истинный, но… не хочу. Ты дочь наемника, значит, в этом твоя судьба.

— Судьба… — с раннего детства мне не нравилось это слово. Оно казалась мне высокой-высокой горой, которую нельзя обойти, и которая заграждает твой путь к легкой жизни. — Вам легко говорить о ней. Не всем быть героями в сверкающих доспехах.

— О, ты имеешь что-то против героев?

— Вы мне не нравитесь. Все считают вам хорошими, а вы… вы… плохие.

— Да, мы плохие. Мы тоже смеемся над калеками и беспомощными. Только все это делают в тайне, а я нет, — героиня послала мне ослепительную улыбку. — Так что мы ничем не отличаемся от простых смертных.

— О вас поют барды, вас все любят, вы хорошо кушаете и любой король обязан дать приют, если вы попросите.

— Погоди-погоди… Ты завидуешь мне!

— Нет! Кто будет завидовать такой страшной тетке?!