Банальные стереотипы (СИ)

— Узри же, оружие не раз спасавшее мою жизнь, честь и репутацию! Антипринц! Сделано из керамики, антипринцевое покрытие, руническая ручка, в случае крайней необходимости можно использовать по прямому назначению и пожарить мясо.

— Мила, какое отношение имеет сковородка к оружию против принцев?

— Прямое. Я бы сказала идеальное. Керамика — не засекут защитные заклинания, руническая ручка — мгновенная телепортация предмета в случае необходимости, антипринцевое покрытие… Не знаю, но звучит круто. Антипринц неоднократно спасал мне жизнь. Сама подумай: «она ударила меня сковородкой и сбежала» звучит криминально?

— Нет… Думаю, нет, скорее… смешно.

— Вот именно! Смешно! — я пафосно воздела указательный палец к потолку. — Кстати, прекратите ржать, это некрасиво! — истерический смех из правого угла начал порядком раздражать.

— С таким серьезным видом! Ой, не могу… — вытирала набежавшие слезы раскрасневшаяся Фэри.

— Нести чушь с серьезным лицом — это навык прирожденного героя! — тоже самое можно было сказать и про саму Огнессу, всем своим видом показывающую, что пять минут неудержимого смеха, ничем на ней не отразились. А у самой уши и щеки пылают.

— Это не чушь. Это — Жизнь. Ей, как принцессе, знать полезно, — я попыталась отбить атаку подруг, но привычно потерпела неудачу. К тому же я вдруг осознала, что выгляжу… глупо. Одно дело играть идиотку, другое дело начать быть идиоткой.

— Это было очень познавательное выступление, — Ирия разбавила неловкую паузу жидкими аплодисментами, — но я спрашивала про твою первую любовь, а не про то, как с ней бороться. Кто счастливчик?

Вот этим самым вопросом Ирия сделала то, что доселе никому кроме Суровня не удавалась: морально разгромила меня. Осознать в двадцать три года, что ты до сих пор не влюбился — это ужасно.

Нет-нет, постойте, есть же детская влюбленность! Точно! Например, в… продавца сладостей! Хотя нет, он тогда кое-что высказал, насчет наемников и их «выродков», с тех пор о нем никто не слышал. Симпатичный городской мальчик? Нет. Простодушный деревенский? Тоже нет. Первый принц? Он был жирен, как свинья, да и вел себя соответствующе. Хоть кто-нибудь! Погодите-ка, сс чего я решила, что любовь должна быть романтической? Подойдет и дружеская! Э-э, нет, опять облом, это же Фэри и Огнесса, они «подруги» на словах, но не на деле. Правда, Огнесса ради меня сегодня телепортом воспользовалась, дважды. Любовь к родителям?

В голове возник образ Суровня. Мужчина в годах с сединой в волосах, испещренный шрамами и разыскиваемый двумя империями, тридцатью семью государствами, девятью республиками и десятком обманутых в лучших чувствах женщин. Такого человека сложно любить, но… Он вырастил меня, научил выживать и не делал того, что делают некоторые приемные отцы с входящими в женскую красоту дочерьми. Не знаю насчет любви, однако он вызывает во мне чувство долга, элементарной благодарности.

— … я читала специализированные книги…

— Не все можно описать словами.

— Лучше сто раз попробовать, чем один раз услышать.

— Фэри, ты испортила народную мудрость!

— Огни, когда речь заходит о сексе, мудрость меняет мнение.

Понятно-понятно. Пока я углубилась в воспоминания, девчонки поменяли тему. И зачем спрашивать о чем-то людей, если не собираешься ждать ответа? Погодите-ка… О чем они там щебечут?!

В голове пронеслись страшные картинки моего незавидного будущего, если мои прогрессивные соратницы вложат в эти юные невинные мозги неправильные мысли. Ну, там про свободу выбора в любви, страстные ночи и неустающего мужа, например. Но кошмарней всего, если добродушная тетя поделиться знаниями с племянником! Представшая моему воображению картина была настолько мрачной, что уши услышали слуховую галлюцинацию в виде грома.

— А не пора ли нам спать? — спросила я, фальшиво зевая и подтягиваясь.

На меня посмотрели… как на ребенка. Даже Ирия, которая младше меня на пять лет, между прочим!

— Детишки могут спать, — милостиво разрешила Фэри. — Взрослые тети поговорят о своем… взрослом.

Остальные «взрослые тети» поддержали ее кивками и синхронно отвернулись от меня, чтобы продолжить пикантный разговор. Воображаемый гром снова прозвучал в моей голове.

Поэтому я прибегнула к последнему способу достучаться до подруг. Способ этот разрабатывался в строжайшей тайне от всего мира, что означал что он, мир, прекрасно об этом знал, ведь у каждой компании героев должен быть свой язык жестов. Вся сложность в его разработке заключается в том, чтобы враги не догадались, что твои подмигивания могут оказаться планом действий. А если учесть, что все знают, что у тебя это должно быть, то придумать этот язык чертовски сложно!

«Прекратите этот балаган!» — виртуозной невидимой для ненатреннированных глаз игрой лицевых мышц просигнализировала я.

«Чего тебе?» — не менее сложной скрытой игрой мышц поинтересовалась Огнесса.

«Прекратите развращать принцессу! Не сносить нам головы!»

«Успокойся, все под контролем. За кого ты нас принимаешь?»

За кого я их принимаю? За садисток, которые не успокоятся, пока не попляшут на моей могилке!