Банальщина (СИ)

      Последние годы Костик сталкивался с Каринкой все реже и реже. Во дворе или на лестнице. Несколько раз видел ее в магазине, но успевал слинять до того, как она его замечала. Когда же деваться было некуда, Костик медленно и нехотя отвечал на многочисленные вопросы, завороженно следя за ее быстрыми аккуратными руками, за вспыхивающими искрами на перламутровых ногтях, за похожими на нежные ягоды малины губами. Давно не стало белобрысых крысиных хвостиков - мягко ложились на воротник медовые волны. У Костика перехватывало дыхание, и отчего-то хотелось плакать. Он мялся, путался пальцами в буквах и, наконец, замолкал, угрюмо глядя в землю. Иногда становилось страшно. Последний раз он просто закрыл глаза посреди разговора. И вдруг оказался окутанным душистым и теплым. Каринка чмокнула его в рот, глянула печальными глазами и убежала по ступенькам вверх. Костик замычал и больно ударился затылком о грязную лестничную стену.

***

      Каринкина бабушка почти не вставала. Большую часть времени она лежала, строго глядя перед собой. Костик наведывался к ней каждый вечер и даже притащил снизу и поставил в бабушкиной кухне свою давнюю раскладушку - на всякий случай. Каринка не появлялась давно, съездить за ней старуха не просила, поэтому Костик ходил в магазин, готовил еду, выливал в туалет утку и сидел рядом с кроватью.

      Через несколько дней она вдруг нашарила его руку и отчетливо сказала:

      - Замуж она выходит. Пашку Иванова помнишь, дальнобойщика? Вот, за него.

      Костик тупо уставился на сухие бабушкины губы. Пашку Иванова он, конечно, помнил. Раньше Пашка швырялся песком и камнями, а теперь выезжал из гаража на большой серебристой машине. И жил совсем рядом. Когда морщинки вокруг бабушкиных губ разгладились, а нос заострился и стал похож на тонкую восковую свечку, Костик осторожно положил на одеяло холодную руку с синеющими ногтями и отправился в соседний двор.

      Свадьба была, когда Костик уже жил у Зойки. Глядя на ее округлившийся живот, он выстраивал у себя в голове новый д-о-м, упорно раскладывая все по деталям. Когда родится ребенок, нужно жениться и освобождать комнату с отдельным входом. Оказалось, что она не Зойкина, а записана на ее младшую сестру. Оказалось, что у Зойки не было д-о-м-а. Оказалось, что он опять станет Каринкиным соседом. И снова будет видеть из окон построенные на костях белой кошки кооперативные гаражи.

***

      Нужно было готовиться к переезду, и в воскресенье Костик приехал в свою старую квартиру. Целый день выметал паутину, отмывал полы да раковины и только к вечеру спохватился о грязных стеклах. Стоя на подоконнике, Костик надраивал распахнутое окно куском смятой газеты, когда внимание его привлекло что-то большое и белое, вылетевшее из нижних этажей. Плюшевый мишка. Каринка подарила Костику медведя на двенадцатый день рождения, а в прошлом году он принес его обратно в бабушкину квартиру. Потом, видимо, что-то грохнуло. Потому что дрогнули стекла, и у Костика засвербило между носом и горлом, как всегда бывало, когда неподалеку раздавался слишком громкий звук. Которого он не слышал. Тут Костик понял, что за сегодняшний вечер чешется в горле у него далеко не в первый раз. Наверное, это далеко не первый слишком громкий звук. Так он решил, спрыгивая с подоконника. Во-первых. Во-вторых, если из окна вылетает Каринкин медведь, значит, кто-то его выбрасывает, и этот кто-то - Пашка Иванов.

      Швырнув мокрую газету на пол, Костик выскочил в коридор, распахнул входную дверь и ринулся вниз по лестнице. И остановился через пару ступенек, увидев на стене бесформенную тень. Кто-то поднимался на его площадку.

      Пашка Иванов медленно прошел мимо отступившего в сторону Костика и направился к открытой двери. Спина его была неестественно прямой, белая рубашка набухла темным. По бетонному полу за Пашкой послушно тянулась витая полоска. В свете угасающего дня она красиво поблескивала. Размеренно ступая по линолеуму - так, словно одна его нога не была босой, а другая в тапочке - он вошел в Костикову кухню и опустился на табурет. Между округлыми деревянными ножками тут же начала скапливаться красная лужица. Пашка улыбнулся мычавшему Костику и открыл рот. Но ничего не сказал. Губы его, не успев сложиться в слова, распустились, из них прямо на белую рубашку упала толстая струя, цветом напомнив Костику облупившийся лак на маминых ногтях. Пашка дернулся, грудь его странно выгнулась, отчего на пол веером брызнуло кровью, привалился боком к столу и затих, слегка опустив плечи. На лице у него осталось удивленное и даже будто обиженное выражение, один глаз закрылся, а другой вперился в переливающиеся алым капли на полу.

      Костик шагнул назад и внезапно увидел стоявшую в дверях Каринку. Халатик ее был спереди выпачкан кровью, тонкие пальцы сжимали рукоятку кухонного ножа, словно она резала мясо, забыв надеть фартук.