Банановое убийство

Он разговаривал низким голосом. Но на вкус Стаса, обертон был какой-то слишком уж скрипучий. Пожалуй, такой голос ни с чем не спутаешь.

— При удачном для преступника стечении обстоятельств, — продолжал между тем его обладатель, — следов борьбы на теле не обнаружится. Вероятно, тут сыграл роль фактор внезапности. Врядли этот парень ожидал нападения на лестнице. Кстати, вы уже выяснили, кто он такой? Ну, тот, кто умер?

— Его фамилия Фофанов, — без колебаний сообщил Стас. — Андрей Фофанов. Никогда не слышали?

— Нет. — Его собеседник пожал плечами и обернулся к Майе. Та молча покачала головой. Дескать, тоже не слышала.

— Когда мы его нашли, он уже не дышал, — неожиданно добавила она. — Не слишком приятное зрелище.

— Так это вы его нашли? — Стас подобрался на своей табуретке и высоко поднял брови. — Интересно. А по моей информации, его обнаружил ваш сосед из двадцатой квартиры.

Старший лейтенант достал из кармана маленький блокнот, основательно послюнявил палец, перелистнул несколько страниц и зачитал:

— Иван Петрович Чепукин.

— Некоторым нравится быть в центре внимания, — повел бровью Сильвестр. Бровь была довольно лохматой и, как и челка, не желала лежать прямо. — Вчера мне пришлось выйти из дома. По делам. На обратном пути я наткнулся на труп. Вернее, мы наткнулись, — поправился он, зыркнув в сторону своей помощницы.

— Ходите пешком на шестой этаж. Это вы так тренируетесь, что ли? — уточнил Стас, сообразив, что напал на золотую жилу.

— Приходится ходить, — сварливо проговорил Сильвестр. — В лифте то и дело ездит всякая дрянь.

— Он имеет в виду собак, — подсказала Майя, решив, что если старший лейтенант пользовался лифтом, он может обидеться.

— Разве ты работаешь у меня переводчицей? — не оборачиваясь, спросил ее босс.

В ответ Майя только фыркнула. Было непохоже, что замечание ее хоть как-то задело.

— Вы трогали тело? — задал следующий вопрос Стас, глядя на Бессонова в упор.

— Нет.

— Но ведь с лету нельзя было определить, труп перед вами или не труп. Пульс-то наверняка щупали.

— Не щупал. Только наклонился пониже, чтобы послушать дыхание.

— Вот если бы Чепукин его нашел, — встряла Майя, — уж он бы все пощупал. Поэтому вам радоваться надо, что это был именно Сильвестр Семенович.

— Я ужасно радуюсь, — заметил Стас, не отрывая взгляда от своего визави.

— Полагаю, вы силитесь понять, почему я решил, что вашего Фофанова убили?

Стас хотел было возразить, что это вовсе не «его Фофанов». Ему вообще не нравился менторский тон, который он обычно пресекал коротким ударом справа. Однако в данном случае выгоднее было промолчать, и он только хрюкнул, сделав большой глоток чая. Чай, кстати, был светло-желтый и горький. Гадость, а не чай. Даже странно, если учесть, что хозяин доставал его из очень красивой коробки. По всей видимости, это дорогая гадость.

Приняв молчание за знак согласия, Сильвестр между тем продолжал:

— На его лице я заметил следы побелки. А точнее, на правой скуле и на лбу под волосами.

— Представьте, что вы теряете равновесие на лестнице, — парировал Стас. — Хватаетесь руками за что попало. Стены в подъезде покрашены до половины, дальше все побелено. Вот он и…

— Я осмотрел его руки. На них не было и следа побелки.

— И что это, по-вашему, значит? — воинственно спросил лейтенант.

— Это значит, что убийца опирался рукой о стену и испачкался. Потом он сильно толкнул свою жертву. И сделал это вот так.

Сильвестр растопырил пальцы и приблизил их к самому носу оперативника. Как будто хотел положить раскрытую ладонь на его лицо. Тот даже не шевельнулся.

— Представляете, — продолжал Бессонов, — вы падаете с высоты собственного роста головой на бетонное ребро ступеньки.

— Очень хорошо представляю. Но это всего лишь ваши домыслы. Фофанова мог испачкать вовсе не убийца. Может быть, парень сам испачкался, когда только вошел в подъезд, потом достал платок, вытер руки и пошел дальше. А на лестнице лежала банановая кожура…

— Она там не лежала, — перебил его Сильвестр. — В том-то все и дело. Я думаю, преступник принес ее с собой. Сначала он убил Фофанова, разбив ему голову о ступеньку, и уже потом раздавил кожуру на каблуке его ботинка.

— Да с чего вы взяли?! — неожиданно для себя рассердился Стас.

Конечно, он тоже считал, что тут никакой не несчастный случай. Но в его распоряжении была интуиция, опиравшаяся на приличный опыт оперативной работы. А этот интеллигентишка сидит, сложив пальцы домиком, и профессорским тоном рассуждает о том, что было и чего не было.

— Я рассмотрел кожуру, — серьезно ответил интеллигентишка. — Я даже ее понюхал. Видите ли, у меня очень сильно развито обоняние.

Сильвестр снова пошевелил ноздрями, сведя брови к переносице. Виду него сделался хищным.

— И чего вы там нанюхали? — не смог сдержать иронии Стас.

— К внутренней стороне кожуры прилипли крошки канифоли.

— А вы откуда знаете, что это канифоль?!

— У нее характерный резкий запах, его ни с чем не спутаешь.

Стас некоторое время смотрел на собеседника, не моргая, потом перевел взгляд на Майю и тяжело бухнул:

— Вы тоже нюхали шкурку?