Банановое убийство

— Опрашивать старушек, — ответил Сильвестр, гремя ключами. — Начну с первого этажа и буду двигаться все выше и выше. До тех пор, пока мне все не станет ясно.

— Я пойду с вами.

— Нет уж, уволь. Ты надралась, как ямщик. На сегодня ты отстранена от должности помощницы. Постарайся ничего не спалить на кухне и поскорее ложись спать.

У Майи задрожал подбородок, но босс уже повернулся к ней спиной и вышел из квартиры. Обычно в такие моменты ему становилось здорово не по себе. Подъезд таил в себе массу опасностей. Любой шкодливый подросток с распылителем способен вывести его из строя. Любая такса, которой взбредет в голову потереться о его ноги, любая дама, злоупотребляющая парфюмерией, шершень, озверевший от неудачных попыток выбраться на свежий воздух… Он запретил себе думать о приступах удушья и двинулся вниз по лестнице, внимательно глядя под ноги и прислушиваясь.

Когда он проходил по площадке пятого этажа, сволочь Джинерва, жирная белая болонка, которой повязывали бант между ушей, зашлась в визгливом лае и так голосила, как будто ее живьем зажаривали на сковороде. Точно так же она заливалась в день убийства Фофанова, но кому это помешало?

— Молчи, шаурма с хвостом, — пробормотал Сильвестр, с неудовольствием поглядев на дверь, за которой собака проживала вместе со своей хозяйкой, носившей пышное имя Алевтина Витальевна.

О главном препятствии, которое могло преградить ему путь к разгадке тайны, Сильвестр даже не подумал. Тем не менее препятствие оказалось непреодолимым — ни одна старушка не открыла ему дверь. Хрупкие мышки, подкованные участковым милиционером старой закваски, который все еще ходил по квартирам, просвещенные телепередачами вроде «Криминальной хроники», они затаились в своих норках и не желали вступать в переговоры с «соседом с шестого этажа». Обескураженный, он нажал на кнопку звонка квартиры номер два, надеясь, что здесь у него не должно возникнуть никаких проблем. С хозяйкой квартиры Пелагеей Матвеевной он был накоротке. Она считалась ответственной по подъезду и много раз заходила к нему по всяким «подъездным» делам: собирала деньги для уборщицы, подписи под требованием отремонтировать дверь в подвал, раздавала новые ключи от почтовых ящиков.

Пелагея Матвеевна сразу узнала Сильвестра и пригласила его войти.

— Ты чего это сегодня один? — удивилась она, глядя на гостя с тревожным любопытством.

Это была самая крепкая, бодрая и оптимистичная бабушка в их большом доме. А в молодости наверняка считалась самой заводной девчонкой класса. Наверное, поэтому ее глубоко запавшие глаза до сих пор не потеряли своего синего цвета.

— Майя плохо себя чувствует, — ответил визитер и не покривил душой. Врядли его помощница чувствовала себя хорошо — особенно теперь, когда он ее разоблачил. — Мне нужно у вас кое-что спросить. Помните тот день, когда я ездил к врачу и встретил вас возле подъезда с подругами?

— А потом нашли труп? — сразу сообразила Пелагея Матвеевна. — Разве такое забудешь? Да ты проходи, чего стоять на пороге.

Продвигаясь по коридору, Сильвестр мазнул взглядом по вешалке, тумбочке и всему тому, что на ней лежало. А лежало там много чего, в том числе и весьма увесистая связка ключей.

— Хочешь чаю? — спросила хозяйка, одетая в теплый байковый халат и тапки с меховыми помпонами.

— Спасибо, нет, — отказался Сильвестр.

Ел и пил он только дома. И лишь после того, как тщательно проверял содержимое тарелок и стаканов. В последнее время в этом вопросе он научился полагаться на Майю. Впрочем, сегодняшний день нужно будет вычеркнуть из календаря — пьяный не может отвечать за свои поступки, поэтому проглотить то, что она наготовила, он врядли отважится.

Устроившись на диване перед негромко разговаривающим телевизором, Сильвестр зорко оглядел комнату в поисках цветущих фиалок или засушенного ковыля, засунутого в напольные вазы. Ничего такого не обнаружил и успокоился.

— Так что там с трупом? — спокойно спросила Пелагея Матвеевна.

Сильвестру понравилось ее хладнокровие — он терпеть не мог женского сюсюканья и бурного проявления чувств. А тех дам, которые ахали и закатывали глаза, называл актерками.

— Когда мы с Майей входили в подъезд, вы сидели на скамейке, — еще раз напомнил он. — Можете вспомнить, когда вы вышли на улицу?

— Да к тому времени минут двадцать как вышла. А девчонки прямо перед самым вашим появлением спустились.

— Минут двадцать? — изумился Сильвестр. — И вы видели, как подъехал Янов?

— Еще бы не видеть. У него автомобиль огромный, как автобус. Его все замечают. Особливо потому, что он скорость не снижает, заезжая во двор. Вот однажды ему молодые мамаши колеса-то попротыкают.

Выходит, что высунуться на улицу сразу после преступления убийца точно не мог. Оставалась первая версия — он спрятался в одной из квартир, переждал там поднявшуюся суматоху, милицию и «скорую помощь», а потом, преспокойненько покинув подъезд, отправился восвояси. И кто-то из жильцов хранит его тайну.

— Мы около полуночи только по квартирам разошлись, — призналась Пелагея Матвеевна. — Шутка ли, такое происшествие!

— Не видели незнакомых людей?