Банановое убийство

— Кстати, — обернулся Сильвестр к Калинниковой, — вот эта ваша подручная…

Он глазами указал на «медсестру», которая после схватки с разъяренным Леонидом Николаевичем выглядела сильно потрепанной.

— Вера, — устало подсказала директор.

— Эта ваша Вера вполне может знать больше, чем кажется на первый взгляд.

— Что вы тут несете? — вскинулась «медсестра». Калинникова остановила ее одним коротким окриком.

— Очень странный обыск она устроила в квартире коллекционера. Подумайте сами — человек ищет ожерелье и даже не удосуживается проверить самые простые тайники. В комод с Тониным бельем она даже не заглядывала. И в холодильник, заметьте, тоже. Хотя в морозильнике лежали завернутые в фольгу брикеты прессованного шпината и мешки замороженных ягод. Это был не обыск, а театральное представление, — закончил Сильвестр. — Думаю, Вера отлично знала, что никакого ожерелья в квартире нет. Кстати, вы заметили, что она очень красивая девушка? Леонид Николаевич сразу заметил…

Взорвав свою «бомбу», Бессонов направился к выходу, вся команда потянулась за ним.

— Теперь мы в машину точно не влезем! — сказала счастливая Шура, активно опекавшая вновь обретенную подругу.

Тоня выглядела вялой и призналась, что почти все время спала. Вероятно, вместе с водой ей давали снотворное. Ни о каком ожерелье она раньше не слышала, а известие о двойной жизни Фофанова приняла стоически.

— Поезжайте домой, — решил Сильвестр, — но не расходитесь. Напоите Тоню черным кофе, мне нужна ее ясная голова. Дождитесь Костю Чихачева. Надеюсь, он приедет с новостями. Я завершаю дело. Остался один маленький штрих. Хочу покончить со всеми тайнами именно сегодня. Шура, подойдите на секунду ко мне, я должен попросить вас об одолжении.

Оттащив Шуру в сторону, Сильвестр пару минут что-то энергично ей объяснял, после чего отпустил королевским взмахом руки:

— Можете ехать. Мы с Майей подтянемся, как только закончим одно маленькое дельце.

— Маленькое дельце? — переспросила та, когда джип уже выехал со стоянки и влился в поток уличного движения. — Что за маленькое дельце?

— Я отправляюсь грабить квартиру, — невозмутимо заявил Сильвестр. — Ты можешь остаться в стороне. Я справлюсь и без твоей помощи.

Глава 14

Прошло несколько часов, и Сильвестр с Майей вновь появились на пороге квартиры Леонида Николаевича Изотова. Им открыла заметно посвежевшая Тоня, за спиной которой маячил взволнованный Герман.

— Как хорошо, что вы приехали, — сказала Тоня, понизив голос. — Костя вас очень ждал.

— А почему «ждал»? — удивился Сильвестр. — Ждал, ждал и не дождался?

— Нет, тут другое. — Она почесала нос и призналась: — Шура завела его в дядин кабинет и уже битый час выясняет с ним отношения.

— Разве у них есть отношения? — спросила Майя.

— Не знаю, удобно ли об этом говорить, — кашлянула Тоня, — но я сама слышала, как Шура за дверью сказала Косте, что у нее к нему чувство. Это ужасно!

— Почему ужасно?

— Потому что он ухаживает за мной. Теперь я чувствую себя примерно как та царевна, в которую влюбились все семь богатырей скопом, оставив с носом всех окрестных невест.

Они прошли в гостиную. При их появлении Леонид Николаевич поспешно затушил в пепельнице сигарету и замахал обеими руками, разгоняя дым.

— Сейчас окошко откроем… — начал было Герман.

— Не надо! — осадил его Сильвестр. — Не люблю, когда под люстрой кружат насекомые. А вы давно протирали пол? Мне кажется, здесь немного пыльно.

За дверью кабинета слышалась какая-то возня и басистые всхлипы.

— Вам ясно? — спросила Тоня трагическим шепотом. — Она плачет.

— Может быть, это Костя плачет, — проворчал Леонид Николаевич. — Надо же, попал парень. Если Шура что-то задумала, ее, как бронепоезд, с пути не свернуть. С детства такой была. Помню, у моей соседки пряники воровала.

— Что ж, — сказал Сильвестр, — я готов вмешаться. А то мы будем ждать развязки до морковкиного заговения. Костя должен поделиться снами кое-какой информацией, придется его вытаскивать.

Он подошел к двери в кабинет и громко постучал.

— Эй, Костя! Шура! Это Сильвестр. Извините, но вы оба мне нужны. Срочно!

В кабинете что-то упало, послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась и на пороге возникла Шура. Ее знаменитая челка стояла дыбом, и взгляду всех присутствующих наконец открылись ее глаза — большие оленьи глаза с длинными ресницами.

— Шура, да вы красавица! — воскликнул потрясенный Герман.

— Спасибо, — мрачно поблагодарила Шура, вытерев нос указательным пальцем. — Я там Костю немного того… напугала. Так вы можете его забрать.

— Он хотя бы жив? — спросил Леонид Николаевич. — Помню, когда ты была маленькой…

— Я никогда не была маленькой, — с надрывом ответила Шура. — Я с самого рождения была большой и толстой.

— Что ж, если не удается хоть как-то уменьшиться, — раздался из-за ее спины голос Кости Чихачева, — нужно хотя бы изменить нрав на более мирный!

Судя по виду, он подвергся физическому нападению и вышел злой, красный и ужасно растрепанный.