Банановый остров

Кай задумался, а почему Риттеру не сделали пластику, ведь это же не только косметический дефект, а и урон здоровью. Решил, что, вероятно, для такой операции еще рано: тело должно максимально восстановиться, насколько это вообще возможно. Как знать, не была ли поездка Риттера на остров не только бегством от одиночества пенсионного болота, но и нестандартным подходом к реабилитации?

В любом случае, Кай считал, что ему чертовски повезло, и не считал нужным это скрывать. Нет, конечно, ни трахаться, ни даже целоваться у всех на глазах он не собирался, но прикосновения и улыбки - это он мог себе позволить даже под прицелом всех камер на свете. Тем более, что Йенс реагировал абсолютно спокойно и даже сам пару раз украдкой гладил его по спине и один раз, улучив момент - по голове. Ему явно нравилось ощущение коротких волос под пальцами, и Кай шепотом поинтересовался:

- Что будет, когда они отрастут? Побреешь меня?

Йенс неопределенно пожал плечами, коротко улыбнувшись, а Кай задумчиво потер сначала затылок, а потом подбородок. Он был уже далеко не в том возрасте, чтобы не задумываться о бритье, и на четвертый день на острове этот вопрос встал ребром.

У Йенса щетина росла красиво и равномерно. И даже крапинки седины, пока еще единичные, но лет через десять обещающие стать доминирующими, не старили Йенса, а делали его внешность утонченнее, аристократичнее, что ли.

У Ачестона щетина была светлая, такая, что и не разглядишь сразу-то, Крайтон, Хиллерманн, Армс и Оуэн явно решили отрастить бороды и вступили в негласное соревнование: у кого в итоге будет длиннее и гуще. А Кертису и Фостеру, судя по всему, еще только предстояло купить свою первую бритву.

 - Если захочешь, - ответил Йенс, ничем не выдав того восторга, с каким он гладил короткие колкие волоски.

Его побрили для роли, и в первые недели Кай откровенно пугался своего отражения. Но потом привык, а теперь такая ультракороткая прическа даже нравилась: минимум времени и сил на уход, и абсолютная гарантия, что тебя запомнят на любой тусовке.

На секунду представив, как Йенс аккуратно скребет его череп ножом, Кай задержал дыхание, а затем быстро спросил:

- А твой нож достаточно острый, чтобы им бриться?

Йенс покосился на него, скользнул взглядом по губам и подбородку и медленно, чуть хрипловато ответил:

- Заточу. Но зеркала нет. Порежешься.

Да нафига зеркало, когда это может сделать Йенс?..

Кажется, Кай только что обнаружил, что и ему не чужды некоторые извращения. Потому что хватило одной мысли о бритье, чтобы встало все и сразу.

 - Тогда побрей меня сам, - сказал Кай, радуясь, что Пейс и Роберт отстали.

Йенс резко остановился и, развернувшись к нему, взял Кая за подбородок. Внимательно рассмотрел его лицо, провел пальцем по щетине на щеке и выдохнул:

- Ладно.

И снова зашагал вперед. Кай удобнее перехватил топорик и последовал за ним, предвкушая, как завтра утром Йенс будет точить нож, а потом поманит его к себе.

Но, кажется, идея захватила не только его. Примерно через час они снова вышли к океану, и Йенс объявил привал.

- Вон там растут бананы, - он указал Роберту и Пейсу на ближайшую рощицу. - Там есть спелые.

А сам подобрал плоский камень и уселся под пальмой у большого куста алоэ - видимо, здесь он и набрал их листьев. Зачем нужен был камень, Кай догадался даже раньше, чем Йенс принялся споро и ловко точить об него нож.

Как и понял, почему они пришли именно сюда. Кай стянул с себя лайкру и уселся напротив Йенса. Можно было нарезать листьев алоэ - его тягучий сок с успехом заменит мыло или пену для бритья, но Каю хотелось, чтобы Йенс сделал это сам.

Они не разговаривали. Йенс даже не смотрел на него, пока точил нож, а Кай, наоборот, не отрывал взгляд от его рук. Их молчаливую идиллию нарушил Оуэн, предложив бананы, но Кай в лучших традициях Риттера молча покачал головой. К счастью, ни Роберту, ни Пейсу не было дела до чужих загонов. Они забрали связку бананов и ушли ближе к воде, чтобы пообедать, любуясь на океан. Йенс же тем временем отложил камень и легким движением провел по торчащему вверх листу алоэ, пробуя заточку. Из поистине хирургического разреза тут же выступил сок, и Риттер срезал лист почти у самого основания. А потом раздвинул ноги и похлопал ладонью по земле.

Все так же молча Кай подобрался ближе. Сел, едва не касаясь пахом паха Йенса, перекинул ноги поверх его бедер.

- С чего начнешь? - спросил, глядя, как Йенс разрезает толстый лист вдоль и трет половинки друг о друга. Между ними тут же запенился густой вязкий сок.

Впервые за все это время Йенс наконец на него посмотрел и покачал головой.

- Не так, - сказал глухо. - Спиной.

- Ладно, - согласился Кай и быстренько сменил диспозицию. - Вот так? - спросил, чуть наклонив голову вперед.

Кожа уже зудела от фантомного ощущения прикосновения холодного металла.

На макушку легла горячая ладонь. Йенс уложил его затылком себе на грудь, заставляя поднять подбородок, и на мгновение прижался щекой к виску. А потом быстро натер покрытые щетиной места скользким соком алоэ и поднял нож.