Банда

— Это возможно?

— Попытаюсь. Все. Мне надо идти. — Андрей поднялся, еще раз посмотрел в окно. Машина стояла на месте. — Сейчас я ее уведу. И ты не затягивай. Скоро такое завертится…

— А мне не хочешь рассказать?

— Хочу. Но нельзя. Ты не должна этого знать. Так будет безопаснее. Не знаешь, и все. Это сразу видно — знаешь или нет.

— Думаешь, попадусь?

— Ох, Света… Я стараюсь все предусмотреть… Ну… — Он обнял ее, поцеловал в губы. — Если бы ты знала, какая ты красивая!

— Не скромничай. Ты тоже ничего. Ну, ни пуха!

— К черту!

Андрей никак не мог понять — зачем Заварзину понадобилось именно его задействовать на это убийство? Ведь куда проще подключить своего боевика и без всяких хлопот убрать Пафнутьева, если уж он так мешает. Но постепенно понимание приходило к нему, и он вынужден был признать, что расчет Заварзина правильный. Убийство должен был совершить именно Андрей. Следы он оставит в любом случае. Отпечатки пальцев на винтовке, наверняка его сфотографируют возле этого дома, возле той скамейки скорее всего уже щелкнули. При необходимости его легко можно будет сдать правосудию и заткнуть им все дыры. А поскольку у них есть люди в милиции, значит, кто-то еще и звезду получит. Если в этом надобности не возникнет, то Андрей навсегда становится послушным исполнителем. Опять же, у него явная причина избавиться от Пафнутьева — ведь тот его заподозрил, если, конечно, верить Заварзину. Но тут он, похоже, не врет… Остается один выход — Пафнутьев должен исчезнуть, а Заварзин должен отстать.

Выйдя на улицу, Андрей оглянулся на зеленый «жигуль» и пошел на противоположную сторону. Машина осталась на месте. Через сотню метров опять оглянулся — его никто не преследовал. Значит, стерегли Свету.

Он вошел в телефонную будку.

— Ты еще дома?

— Да, вот собираюсь… Уже созвонилась с Леной. Она ждет.

— Подожди, пока не выходи. По-моему, зеленый «жигуль» стоит под твоими окнами.

— Знаешь, его нет. Только что уехал. Но не за тобой, а в другую сторону.

— Понятно. Будь осторожна. Главное начнется завтра.

Андрей повесил трубку, осторожно выглянул из будки, но не увидел ничего подозрительного. Ему нужно было побывать в нескольких местах, причем оставаясь незамеченным. Это было главным условием задуманного.

Сначала он пришел к дому, где жил Заварзин. Но, сколько ни ходил вокруг, ничто не привлекло его внимание. Окна квартиры были, как всегда, зашторены, форточки закрыты. Тогда Андрей направился к дому на противоположной стороне улицы.

Судя по всему, здесь недавно шли ремонтные работы — вокруг разбросаны комья смолы, тут же бочка, в которой эту смолу растапливали, в торце дома был установлен подъемник. С его помощью, видно, на крышу доставляли смолу и заливали протекающие места. Дом был окружен бестолково разросшимися кустами, поэтому, когда Андрей бродил вокруг, никто не заметил его, никто не обратил внимания. Он и сам не знал, зачем забрался сюда, но чувствовал, что не зря.

— Ничего, ребята, — время от времени бормотал он себе под нос. — Дайте немного времени, совсем немного, и мы все утрясем… Только не торопите меня, не толкайте под локоть…

Андрей поймал себя на том, что не хочет думать о безвыходности своего положения. Природа словно бы взяла на себя заботу о его духовном здоровье, выключив тяжкие раздумья. Он понимал, что положение скверное, но не отказался от попытки спастись. Так начинающий шахматист, проиграв партию, все-таки не сдается, надеясь то ли на чудо, то ли на зевок противника, то ли на осознание своего положения.

«А почему они решили избавиться от Пафнутьева? — вдруг возник вопрос в его сознании. — Заварзин не хочет, чтобы он вышел на меня? Но тогда куда проще избавиться от меня… Значит, он и на них вышел… И попались они по-крупному, если даже мое исчезновение их не спасает…»

Андрей вдруг увидел, что сидит на скамейке, на которой завтра должен оказаться Пафнутьев. С удивлением осмотрелся, пытаясь вспомнить, как здесь оказался, какой дорогой пришел…

Трамвай долго стоял на остановке, входили и выходили люди, наконец он тронулся. Приблизившись к повороту, остановился. Горел красный свет светофора. Вспыхнул зеленый, и тут же начал набирать силу скрежет колес о рельсы.

«Как я раньше не замечал этого визга, — озадаченно подумал Андрей. — Сколько вообще всего происходит вокруг, чего я не вижу… И нужны какие-то события, потрясения, чтобы это стало видимым, ощущаемым».

Откинув голову назад, он увидел сероватую от пыли листву. Листья, казалось, были вырезаны из жести и раскрашены в зеленовато-серый защитный цвет. И небо, с которого лилась невыносимая жара, тоже было какого-то сероватого цвета.

— Ну что ж, — сказал он, поднимаясь. — Ну что ж…