Банда 2

— Объясняю... В областную прокуратуру поступило заявление от господина Халандовского о том, что вы пробуете с него взятку в размере пяти миллионов рублей за то, чтобы закрыть уголовное дело, возбужденное против вышеупомянутого господина Халандовского. Деньги, обнаруженные в вашем кармане, подтверждают, что это именно та взятка, о которой идет речь.

— И вы это сможете доказать? — через силу усмехнулся Анцыферов.

— Это уже доказано. Ваши пальчики, простите, светятся тем самым порошком, которым были обработаны газета и деньги. Кроме того, мы переписали номера помеченных купюр. Вот они, на вашем столе, а перед этим лежали в вашем кармане. Я правильно все изложил? — обернулся лысый к Халандовскому.

— Да, — кивнул тот, не в силах поднять глаза на Анцыферова.

— Но мне подсунули эти деньги! — Анцыферов попытался выпустить дымовую завесу из юридических формулировок, ложных ходов, путанных объяснений, которые потом можно будет истолковать в любом нужном направлении.

— Газетную упаковку, которая лежит в вашей корзине, тоже подсунули?

— Коля! — лысый подозвал очкастого парня со странными аппаратами. — Повторим для понятых. Понятые, подойдите поближе, — руки Анцыферова снова, чуть ли не силон, уложили на стол, осветили, сфотографировали, дали н окуляр заглянуть и понятым. — Вы видите светящиеся пятна? Это следы порошка, которым были обработаны газета и деньги. Запомните и убедитесь, потому что вам придется подписать протокол о задержании. Протокол лежит вон на том столе, подпишите его, пожалуйста!

— Я протестую! — сказал Анцыферов звенящим голосом. — У нас подготовленный протокол!

— А разве это для вас такая уж новость? — криво усмехнулся лысый. — Обычная практика. Тем более, что у нас было время подготовиться.

— Я хочу позвонить! — требовательно сказал Анцыферов.

— Пожалуйста. Нет проблем. Но чуть попозже.

— Кто вам дал разрешение на эти действия?

— Закон.

— Я — это закон!

— Тем более, — несколько бестолково ответил лысый, но именно бестолковость его слов и убедила Анцыферова в том, что сопротивление бесполезно. И Анцыферов замолчал. Он лишь возбужденно смотрел по сторонам, пытался насмешливо улыбаться, но улыбка не получалась, она выходила какой-то нервно-искривленной.

Вошел Пафнутьев, только сейчас вошел.

Молча осмотрелся, подошел к столу, бросил взгляд на блокноты, авторучки, деньги. На него никто не обращал внимания, кроме Анцыферова. Прокурор смотрел на него с каким-то злым прозрением. И то, как ведет себя Пафнутьев в его кабинете, во время этих строгих процессуальных действий, убедило его в том, что именно этот человек сейчас здесь главный. Никого из сотрудников прокуратуры в кабинет не пускали, и даже девочку-секретаршу усадили за стол и приставили охранника. Любые ее попытки позвонить, выйти, что-то кому-то сообщить охранник, молодой невозмутимый парень, пресекал спокойно и с какой-то внутренней убежденностью. Стоило девочке подняться, он клал ей сильную руку на плечо и усаживал на место. Когда она протягивала руку к телефонной трубке, рука парня на телефоне оказывалась раньше. Уже потому, что в дверь за все это время никто не заглянул, девочка могла бы догадаться, что и с внешней стороны, в коридоре тоже кто-то стоит.

Пафнутьев взял со стола связку ключей Анцыферова, выбрал один из них и подошел к сейфу.

— Я протестую! — вскричал Анцыферов, но никто даже не оглянулся на его голос.

Пафнутьев, не торопясь, открыл сейф и отгородившись от Анцыферова открытой дверцей сейфа, вынул из-под пиджака и положил на полку несколько красивых обложек с разноцветными надписями, сделанными фломастерами.

— Что ты роешься там, Павел Николаевич? — не выдержал Анцыферов, глядя в спину Пафнутьева с немым ужасом.

— Это твои конверты? — Пафнутьев снял с полки только что им же положенные обложки и показал Анцыферову.

— Мои, ну и что? Что из этого?!

— Понятые, вы слышали? — обернулся Пафнутьев к мужчине и женщине, сидевшими у дальней стены и молча наблюдавшими за неспешной возней людей в столь недоступном для них прежде кабинете. — Он только что подтвердил, что эти конверты его?

— Да, слышали... Подтверждаем.

— Итак, уточняю... Прокурор Анцыферов во время обыска подтвердил, что семь... Да, семь папок разных цветов, с надписями, сделанными разноцветными фломастерами, вместе с бумагами, вложенными внутрь, принадлежат ему. Вы это слышали?

— Слышали и готовы подписать протокол, — произнесла женщина в красной нейлоновой куртке.

— Да уж подписали, — обронил сидевший рядом с ней мужчина в плащевой куртке. Невольно выдал он, что не первый раз присутствует в качестве понятого, что знает больше, чем положено знать понятому. Проговорился, по что делать, и без этого не бывает. Но четкий прокурорский ум Анцыферова мгновенно ухватился за эту проговорку.

— Что вы подписали? Откуда вы знаете, что в моем сейфе окажутся эти конверты? Кто вы такие, в конце концов?