Банда

– Вы знакомы? – спросил Максимова Лосев. – Знакомься, это – начальник того самого госпиталя, на который был совершен налет.

– Капитан Максимов, – представился Павел и протянул главврачу руку.

Врач сделал вид, что не заметил протянутой руки и, пройдя мимо офицера, прошел в кабинет. Мельком взглянув на Панкратова, он развернулся и вышел обратно. Остановившись около раскрытого окна, он достал папиросу и закурил.

– Разрешите задать вопрос главному врачу госпиталя? – обратился Павел к Лосеву.

Майор удивленно посмотрел на Максимова. Он явно не ожидал этого вопроса.

– Спрашивайте, – произнес он.

– Скажите, когда последний раз ваш госпиталь получал продукты и медикаменты? – задал свой первый вопрос Павел.

– Накануне утром, – растеряно ответил главный врач. – Я не понимаю, с чем связан ваш вопрос?

– У меня еще один вопрос, кто разгружал эти товары?

– Да, вы что? Все эти люди работают в нашем госпитале десятки лет, а вы подозреваете их в чем-то. Зачем вы обижаете их?

– Я никого не обижаю и не подозреваю, – парировал ответ Максимов. – Я могу об этом спросить и других работников вашего заведения. Думаю, что они поймут меня правильно.

Майор взял под локоть Максимова и отвел его в сторону.

– Ты что творишь, Максимов? Это – уважаемый в городе человек, а ты его начинаешь сходу допрашивать. А если пожалуется комиссару, кто будет отвечать?

– Ты, Лосев. Ты ведь у нас – начальник, ты и ответишь. Я работать пошел.

Но начальник отдела крепко схватил его за локоть.

– Зайди ко мне, – прошипел он, выпуская руку Максимова.

* * *

Максимов пристально посмотрел на Лосева. Тот сделал несколько шагов назад и остановился напротив Павла.

– Плохо мы с тобой работаем, Максимов, – произнес начальник отдела. – Сегодня нас с тобой вызывает к себе нарком. Скажу прямо, будут ругать тебя и меня. Я тебя очень прошу, только не пыли… Ты же хорошо знаешь, что прав тот, у кого больше прав. Докладывать по всем этим налетам будешь ты.

– А почему я, Геннадий Алексеевич? У вас есть заместитель…

– Потому, что я начальник, а приказы командиров не обсуждаются, а выполняются!

«Он же меня подставляет под комиссара, – первое, что пришло в голову Максимову. – Боится ответственности, ведь ему через три месяца должны присвоить очередное звание подполковника».

Максимов хотел возразить, но взглянув на Геннадия Алексеевича, понял, что он уже сообщил наверх о докладчике.

– Ты знаешь, Павел, у меня какое-то нехорошее предчувствие. За полтора месяца третье серьезное преступление и самое главное – нет следов.

– Я тоже об этом думаю, Геннадий Алексеевич. Уж больно чисто работают, а самое главное – выборочно. Я, почему поинтересовался у главного врача, когда завезли товар, а потому, что налет они совершили не позавчера, когда не было товара, а вчера, когда его привезли. Выходит, они знали об этом, значит, навел их кто-то на эти склады.

– Ты – разведчик, ты все это видишь по-другому…. Может, ты и прав, Павел. Если двигаться по твоей цепочке, нужно искать источник информации, а это – время и сколько на это уйдет времени, сказать трудно. А нам нужно раскрывать это дело сейчас. Короче, делай что хочешь, но мне нужен результат. Ты понял меня?

– Легко сказать – результат. Дайте мне людей, Геннадий Алексеевич, вы же знаете, что у меня в группе всего два оперативника.

– Где я их тебе возьму, рожу что ли? Вот все они здесь, орлы, – ответил майор и рукой провел в воздухе.

– Я могу об этом сказать наркому?

– Это о чем?

– О необходимости создания специальной группы….

Майор вздрогнул, словно его хлестнули по спине кнутом.

– Даже не заикайся, Максимов. Я заранее знаю, что ответит нарком. Он скажет, что у нас в отделе достаточно сил, просто у нас плохая организация работы. Ты понял меня?

К Лосеву подбежал сотрудник милиции и, отдав честь, стал ему говорить что-то в полголоса. Когда тот отошел, Геннадий Алексеевич повернулся к Максимову.

– Я в отдел. Жду доклад.

* * *

Галина вернулась с работы и, сбросив с себя одежду, быстро переоделась в домашний фланелевый халат. Корнилов лежал на диване и внимательно наблюдал за сожительницей. Впервые за все время своего проживания с этой женщиной, он заметил, как она изменилась не только внешне, но и в отношениях к нему. У нее исчезла та женская мягкость, которая так подкупала Василия ранее. Галина стала жесткой, циничной и ему все чаще и чаще казалось, что ей были нужны лишь его деньги, а не он.

– Что нового, Галина? – поинтересовался он у нее. – «Мусора», наверное, шерстят?

– А ты, как сам думаешь? – вопросом на вопрос, ответила женщина. – Копают, роют землю. Говорят, что всех врачей больницы уже допросили.

Василий поднялся с дивана и, зайдя к Галине со спины, обнял ее. Его руки легли на ее пышные груди.

– Ты что, кобель, обалдел? Убери свои руки! Я с работы пришла, устала, а ты обниматься лезешь! – произнесла она, сбросив с себя руки Корнилова. – Ты лучше чай поставь для жены.

– Те чего? Какой чай? Надо же придумала – чай. Между прочим, у меня хорошая новость, – ответил он Галине. – Я весь товар сбросил одному «барыге». Вот посмотри сколько денег!